Знание - сила, 2007 № 01 (955)

Ни войн, ни кризиса внешней торговли тут быть не могло: изолированным островитянам не с кем было воевать или торговать. Резких климатических перемен тоже вроде бы не было. Остаются всего два фактора: экологический, прежде всего сведение лесов и уничтожение птиц, и неспособность правящей верхушки отказаться от возведения аху и статуй. Напротив, островные кланы продолжали соперничать в установке гигантских статуй. А позже, когда рухнул прежний общественный порядок, кланы-противники начали беспощадно валить и обезглавливать чужих идолов. Лет через 60 после визита Кука на острове не осталось ни единого стоящего идола. Гордые статуи, которые сейчас демонстрируют туристам, были заново воздвигнуты лишь в двадцатом веке.

В районах Мексики, Белиза, Гондураса и Гватемалы когда-то расцвела, а потом погибла цивилизация майя. Майянская культура достигла наивысшего расцвета в восьмом веке, в конце так называемого Классического периода. В те времена на Юкатане и вблизи от него обитало не меньше пяти миллионов человек, а возможно, в три-четыре раза больше. К приходу испанцев их осталось менее пятисот тысяч.

По мнению Даймонда, крушение майянской цивилизации было обусловлено совокупным действием четырех факторов коллапса. Древние майя, как и жители Рапа-Нуи, загубили леса и истощили почву. Не повезло им и с климатом — на полуострове нередко случались засухи. Майянские касики нередко и крайне жестоко воевали между собой. Наконец, индейцы майя, как и островитяне Рапа- Нуи, не смогли вовремя изменить стратегию поведения перед надвигающейся катастрофой. И только кризиса внешней торговли тут не было: майя серьезно нуждались лишь в импорте обсидиана, вулканического стекла, из которого изготовляли инструменты и оружие, однако обсидиан поступал на Юкатан без каких-либо перебоев.

Майя умели многое: следили за движением небесных светил и создали уникальный календарь, строили города и величественные храмы, украшенные великолепными фресками. Но их агрикультура по сравнению с остальными великими цивилизациями Мезоамерики и Южной Америки была крайне примитивной. У них не было ни тяглового, ни мясного скота, а из домашних животных — лишь собаки, индейки, утки и пчелы. Крестьяне — абсолютное большинство населения — питались в основном кукурузой, довольно бедным источником питательных веществ. По мере роста населения площадь посевов приходилось расширять за счет новых террас на горных склонах и сведенных лесов. Почвы истощались и выветривались, падали урожаи, нарастал продовольственный кризис. На сто лет меж 810 и 910 годами пришлось двадцать засушливых сезонов, в том числе катастрофическая засуха 900 года — они опустошили и водные запасы майя. Вера во всемогущество жрецов-монархов была подорвана. Многочисленные царьки, всегда воинственные, стали еще отчаянней пытаться решить свои проблемы за счет соседа, истощая хозяйство. И в то же время они продолжали изощряться в строительстве величественных храмов и дворцов, надеясь заслужить этим милость богов и отвратить надвигающиеся несчастья. Конец известен: коллапс с экологической основой в чистом виде.

Водонос. Керамика. Северо-восточное побережье Мексики, 200 - 800 г. н. э.

Сидящая женщина. Керамика. Северо-восточное побережье Мексики, 200 - 800 г. н. э.

«Календарный камень» ацтеков. Базальт. Диаметр - 360 см.

Можно ли было предотвратить такой печальный исход? В принципе, да — и тому есть пример. Около шестисот лет назад повелители империи инков сумели разглядеть опасность, связанную с исчезновением лесных массивов. По их приказу индейцы сократили порубки в Андах и приступили к укреплению горных склонов и посадке молодых лесов. Это помогло затормозить эрозию почвы, остановить сокращение продуктивности крестьянских хозяйств и отодвинуть угрозу продовольственного кризиса. Хотя в середине ХVI века империя инков прекратила свое существование, это произошло отнюдь не из-за экологически обусловленного коллапса. Самую продвинутую и многочисленную цивилизацию индейцев погубили и собственные внутренние конфликты, и испанские конкистадоры, перед которыми многотысячные индейские армии оказались практически безоружными.

Почему же индейцы майя вовремя не озаботились спасением своей природы? Среди прочих причин и такая: империя инков была централизованным государством, подчиненным власти абсолютного монарха. У майя земля была поделена меж небольшими государствами-городами, которые постоянно воевали друг с другом и единая, говоря современным языком, природоохранная политика была заведомо невозможна. Так и получилось, что цивилизация майя погубила себя своими собственными руками задолго до появления первых европейских колонизаторов.

Из интервью Джареда Даймонда профессора географии Калифорнийского университета (Лос-Анджелес), члена правления Всемирного фонда дикой природы, автора книги «Коллапс» газете «Frankfurter Allgemeine Zeitung»

— Ваша книга «Коллапс» вызвала большой интерес в США. Почему американцы вдруг задумались об упадке цивилизаций и даже встревожились судьбой собственного общества?

Даймонд: Прежде всего, неким рубежом стало нападение на Всемирный торговый центр. Однако дело не только в террористах. Нас беспокоят сейчас и изменения климата. Наш президент и президент Австралии — единственные, кто не верят в то, что климат меняется. Только эти двое. Это вызывает тревогу.

— Ваша книга написана в духе классической историографии. Она представляет собой собрание примеров. Вы рассказываете об удачах и неудачах, об успехах и поражениях. Если бы надо было выбрать какой-то один пример, на чем бы вы остановились?

Даймонд: Публике всегда нравился пример острова Пасхи, поскольку он очень убедителен и метафоричен. Жителям острова некуда было бежать от надвигавшейся на них катастрофы. Мы находимся на космическом корабле под названием «Земля», и у нас тоже нет в запасе планеты, на которой мы могли бы укрыться. Другой пример — викинги в Гренландии. Тут уж речь идет не о каких-то полинезийцах, живших на краю света, не о «примитивных темнокожих дикарях». Викинги занимались в некотором роде тем же, чем и мы: развивали животноводство — разводили стада овец и коз, строили громадный собор, покупали предметы роскоши.