Знание-сила, 2004 № 09 (927)

* Завод по изготовлению боевых отравляющих веществ (фосгена и иприта) на территории Трудовой коммуны немцев Поволжья, преобразованной впоследствии в АССР немцев Поволжья. Намечалось производить 1230 тонн иприта в год, причем половину — для нужд рейхсвера. Однако и этот проект провалился. В начале 1926 года строительство завода было приостановлено из-за разразившегося наводнения, а тем временем Германия начала налаживать производство химического оружия у себя в стране. Летом 1926 года на проекте был поставлен крест.

* Гораздо успешнее шло выполнение третьего проекта. На заводах в Златоусте, Туле, Шлиссельбурге, а также на бывшем Путиловском заводе в Ленинграде при участии концерна Крупна было налажено производство артиллерийских снарядов. До осени 1926 года в Германию было переправлено морским путем около 400 тысяч артиллерийских снарядов.

Устрашающий образ нацизма. Штурмовик и лозунг: "СА - впереди".

К началу 30-х годов нацистская армия штурмовиков стала угрозой любому выступавшему против партии, она была угрозой даже Гитлеру

Странный альянс между Германией и Россией не имел ничего общего с симпатией немецких правителей к большевикам и вообще к России — оплоту и средоточию мирового славянства. Это был трезвый, циничный расчет военных, мечтавших о реванше в мировой войне.

Тем временем политическая ситуация в Европе менялась. В июле 1925 года Бельгия и Франция начали вывод оккупационных войск из Рура. Год спустя Германия вступила в Лигу Наций. Угроза польской интервенции стала менее вероятной. В свою очередь, осложнились отношения между Францией и Великобританией. В консервативных кругах Германии уже мечтали о союзе с британцами. Министр иностранных дел Германии Густав Штреземан тоже был сторонником сближения ^ Англией.

Военное сотрудничество Германии и СССР сводилось теперь прежде всего к обмену опытом и совместной подготовке кадров. По мнению высших офицеров рейхсвера, Красная армия могла стать в СССР "государством в государстве". Со временем ее командующие взяли бы власть в свои руки, и тогда в СССР постепенно изменился бы государственный строй Немецкие военные готовы были сотрудничать и ждать.

Начиналось все вновь с авиации — с переподготовки военных летчиков на базе в Липецке. С 1925 по 1933 годы здесь прошли обучение 120 пилотов, в том числе 30 бывших участников мировой войны, 20 штатских летчиков-инструктуров, 10 молодых офицеров рейхсвера, а также 60 резервистов. Последние курсанты отбыли из Липецка в августе 1933 года. Впоследствии многие из них стали командирами авиакрыльев — подразделений "Люфтваффе", объединявших три эскадрильи (в состав авиакрыла входило 40 самолетов).

С 1931 года здесь же, в Липецке, прошли испытания самолетов почти всех серий, которые будут взяты на вооружение созданными в 1933 году военно-воздушными силами Германии — "Люфтваффе" (по Версальскому договору Германии запрещалось иметь военную и даже поначалу гражданскую авиацию). В летных испытаниях участвовали около двухсот немецких техников, инженеров и офицеров.

В свою очередь, советская сторона могла ознакомиться с самыми перспективными разработками немецких авиаконструкторов. Так, начальник ВВС РККА Яков Алкснис проявил особый интерес к стратосферному самолету фирмы "Юнкере", двигателю на тяжелом топливе той же фирмы, винтокрылому летательному аппарату фирмы "Фокке- Вульф" и автоматическим системам управления. Советские военные тоже знакомили немецких коллег со своими разработками.

* 16 апреля 1926 года Ханс фон Сект и заместитель наркомвоенмора Иосиф Уншлихт подписали соглашение о совместных авиахимических испытаниях на территории СССР. В 1927 году в 20 километрах от Москвы, в Подосинках, с самолета "Юнкере" было проведено распыление боевых отравляющих веществ. В испытании участвовали 20 немецких специалистов. В 1928— 1933 годах на специальном полигоне испытывались также фосгеновые бомбы, химические мины, переносные распылители отравляющих веществ, химические артиллерийские снаряды; велись опыты по заражению отравляющими веществами больших территорий.

* 9 декабря 1926 года рейхсвер и РККА заключили договор о создании танковой школы в Казани, открывшейся весной 1929 года. "Моторизация... является одним из важнейших вопросов военного развития" — подчеркивал Сект. В июле того же года по личному распоряжению Сталина в страну были ввезены по три "больших трактора", изготовленных концерном Круппа и фирмой "Рейнметалл". На следующий год начались испытания "легких тракторов" тех же фирм. Опробовались здесь и советские танки "Т— 26", "Т—28", "Т—35" и "БТ". В работе казанской школы участвовали тридцать офицеров рейхсвера, в том числе идеолог "танковой войны" Хайнц Вильгельм Гудериан.

В те же годы немецкие офицеры активно участвовали в маневрах и военных шрах, проводившихся в СССР. Так, летом 1924 года ротмистр Мартин Фибиг (под Сталинградом он будет командовать седьмым авиакорпусом), облаченный в советский мундир, вместе с шестью коллегами посетил Военно-воздушную академию имени Н.Е. Жуковского и присутствовал при проведении военной игры, в которой Красная армия сражалась с Польшей и Румынией. Нелишне будет упомянуть, что летом 1927 года Иосиф Уншлихт признавался одному из немецких офицеров: что "нападение Польши и Румынии на Россию — вопрос не нескольких лет, а нескольких месяцев".

В Германии также проводились подобные игры. Чаще всего на них репетировали будущую войну с Польшей — поначалу неудачно. Так, в 1928 году подобная игра закончилась "блицпоражением" и потерей ряда немецких территорий. Было ясно, что без участия Красной армии Польшу пока не разбить. Начальник войскового управления (то есть Генштаба. — А.В.) и будущий военный министр Вернер фон Бломберг даже заручился в том же году категоричным обещанием наркома Ворошилова: "Я заявляю Вам не только от имени Красной армии, но и от имени правительства Советского Союза, что наша страна готова оказать всяческую помощь в случае нападения Польши на Германию".

Той же осенью под Киевом были проведены маневры, откровенно направленные против Польши. "Было бы непростительной ошибкой враждовать с этой армией" — признался Бломберг. По его мнению. Красная армия по своей выучке намного превосходила польское войско.

Десятого января 1929 года, вернувшись после тринадцатимесячного пребывания из Германии, Иероним Уборевич докладывал Ворошилову, что, по данным немецких агентов, польское командование разработало план нападения на Советский Союз. Главный удар нанесут 35 польских дивизий при поддержке 14 румынских дивизий.