Знание-сила, 2003 №11 (917)

Возможно, недостаточность питания как фактор заболевания детей и взрослых снизится наполовину.

Возможно, 85 процентов населения планеты будут иметь доступ к безопасной питьевой воде, а три четверти — к средствам санитарии.

И если эти мечты не сбудутся, то ВОЗ будет и ныне там.

Немецкие семьи расходуют на покупку книг каждый месяц в среднем 10 евро, государственные учреждения — вдвое больше.

Как показали исследования ученых, человек тратит в среднем до часа времени в сутки на разговоры. При продолжительности жизни в 60 лет это составит около двух с половиной лет непрерывной болтовни. Если попытаться опубликовать все, что человек наговорил за свои 60 лет, то образуется библиотека, насчитывающая тысячу томов по 500 страниц в каждом

Илья Ахмедов

У большинства людей при словах: экспедиция, открытие, тайна — возникают ассоциации, связанные с экзотическими странами, неизвестными племенами, опасностью, невероятными приключениями. Так уж устроен человек — то, что находится рядом и при обьщенном взгляде представляется будничным и простым, не вызывает у него удивления. Естественно, совершенно по-другому смотрят на это же самое люди, по долгу своей профессии обязанные изучать историю по следам, оставшимся от далекого прошлого.

При словах Центральная Россия, Рязань, река Ока кто-то вспомнит, возможно, поговорку «У нас в Рязани пироги с глазами...», кто-то деревню, дом в яблоневом саду и бабушку с дедушкой, кто-то самую вкусную рассыпчатую картошку. Люди, образованные в отечественной истории, подумают о трагическом штурме Рязани войсками Батыя; медики, наверное, вспомнят академика И. Павлова, учившегося в рязанской гимназии. В общем, про Рязань есть что вспомнить. Но это — так, на обыденном уровне.

Места же эти абсолютно уникальны, и в первую очередь из-за культурно-географической ситуации. Этот регион является контактной зоной, связывающей между собой лес и лесостепь, а река Ока — водной артерией, по которой издревле передвигались племена с севера на юг, с востока на запад и обратно. Своеобразие региона состоит и в спектре составляющих его ландшафтов: здесь и огромная заливная пойма Оки, всегда манившая древних скотоводов; черноземные клинья, далеко заходящие в лесную зону, которые давали обильные урожаи земледельцам и служили коридорами, связывающими со степной зоной, и уникальные пространства озерной Мещеры, с эпохи неолита бывшие раем для первобытных охотников и рыболовов.

Именно поэтому история Рязанщины — это пестрый калейдоскоп археологических культур, начиная с эпохи верхнего палеолита и вплоть до раннего средневековья. Но многие вопросы, связанные с этническими определениями носителей археологических культур, характером их хозяйства, историческими судьбами этих народов так и остаются еще не решенными. А каждый новый полевой сезон (а подчас и изучение коллекций музеев) приносят новые открытия, а вместе с ними и новые вопросы.

В очередной раз это произошло прошлым летом во время работ Рязано-Окской археологической экспедиции под руководством автора этих строк. Исследуя могильник поволжских финнов эпохи раннего средневековья, мы вдруг наткнулись на остатки комплекса сооружений, относящихся к древностям абашевской культурно-исторической общности. Эта общность в эпоху средней бронзы во второй — третьей четвертях И тысячелетия до новой эры занимала огромные пространства от рек Десны и Сейма на западе и до Тобола на востоке.

Ее население скорее всего принадлежало к индо-иранской языковой семье и занималось развитым скотоводством. Важное значение для хозяйства имела цветная металлургия. По мнению исследователей, именно абашевцы начали осваивать месторождения цветных металлов в Приуралье и Зауралье — это хорошо видно по остаткам металлургического производства на поселениях и на погребениях и «кладах» металлургов. Судя по всему, это население одно из первых в лесостепной зоне Восточной Европы освоило упряжное коневодство.

На территории распространения абашевской культурно-исторической общности выделяются отдельные археологические культуры. К одной из них, так называемой доно-волжской, занимавшей лесостепные районы Подонья и смежные районы Поволжья, судя по всему, и относится открытый нами археологический памятник.

Для него характерны поселения, вначале небольшие, располагавшиеся на дюнных возвышениях, затем более крупные, которые находятся уже на высоких мысовых площадках. Погребения располагаются, как правило, под курганами, однако конструкции вокруг погребальных ям встречаются реже, нежели в других абашевских древностях.

Вероятно, именно скотоводческий характер абашевского хозяйства, необходимость в новых пастбищах и были причиной глубокого проникновения лесостепного по своей сути населения глубоко в лесную зону. Проникновение это происходило по лесостепным клиньям, заходящим в лесную зону. Подобным образом в Ярославском Поволжье появился абашевский коллектив, оставивший Кузмарский могильник. Ряд абашевских памятников, расположенных в сходных условиях, известен в западной части среднего Поволжья, в лесостепных клиньях на территории Пензенской области, Мордовии, Чувашии и Марийской республики. Мощность абашевского культурного импульса была такова, что отдельные элементы абашевской культуры, в том числе характерная керамика и отдельные типы бронзовых вещей, известны даже на территории Финляндии.

Особое место среди находок, связанных с абашевскими древностями, занимает знаменитый Галичский клад, являющийся украшением зала Государственного Исторического музея, посвященного эпохе бронзы. Этот комплекс находок уже более ста лет внимательно изучается археологами. Считается, что медные идолы и жертвенный нож, составляющие эту находку, могли быть атрибутами ритуальной практики этого населения.

На рязанском течении Оки до сих пор классические абашевские памятники не были известны, попадались лишь отдельные находки на памятниках, связанных с другими культурами,— с поздняковской и балановской.

Комплекс, с которым нам предстояло работать, располагался на высоком мысу при слиянии Оки и Прони, и состоял он из множества определенным образом организованных ям. Что это за комплекс, нам предстояло выяснить. Одна яма была большая (погребальная или жертвенная яма), ориентированная по линии юго-запад — северо-восток. А в ней — лепной острореберный орнаментированный сосуд, под ним бронзовое шило и кости, судя по всему теленка, положенные в качестве жертвы или заупокойной пищи. К северо- западу от нее располагалась другая — столбовая яма, размерами 84 х 60 сантиметров, возможно, в ней когда- то было какое-то деревянное изваяние, располагавшееся почти точно в центре правильного круга диаметром около шести метров. Как раз по диаметру находилось десять меньших по размерам ям округлой и овальной формы.