Знание - сила, 2003 № 09 (915)

Ну, и, конечно, кусочек жизни. Каждый раздумаешь, замечает Джон, — все, последний раз. А подходит весна, начинаешь палаточку перебирать, о подарочках думать, что кому привезти... И еще этот устойчивый дельфиний запах, на выдохе. «Рыбий?» — «Нет. Как от каждого человека пахнет, так и от дельфина — запах какой-то идет».

«Появилась группа, — сообщают с наблюдательного пункта, — идут с украинских территориальных вод. Нет, повернули...»

Тут еще проходит граница. Пролив по глупости отдали Украине, вон за той косой, переходить которую ребята не могут. А дельфинам все равно: местным, транзитным — из Азова или украинским, это люди их так метят, а они просто дельфины. Играют, путают снасти, прыгают. Живут между воздухом и водой, Украиной и Россией, социализмом и капитализмом. Спят — одним полушарием. И нам тоже нельзя расслабляться в стране родимой. Мы, как и они...

«Вон у косы еще один, — сообщает смотровой в бинокльс грузовика. — Одевайтесь».

Ребята натягивают черные гидрокостюмы, носки, перчатки. На берегу ветер крутит вертушку. Неводы уходят в море. Хриплый бард тянет из магнитофона: «Крики чайки на белой стене, окольцованной черной луной. Это все, что оста- а-анется после меня... Это все, что возьму я с собой...»

Тамань, где ловят дельфинов. И оттуда везут в Утриш на биостанцию

У Андрея Абрамова, старшего брата Джона, глаза то необыкновенно яркие, то мутноватые, как море после шторма. Кончил биофак, по диплому — зоолог- ботаник. Учился после армии и одновременно работал в Институте экологии и эволюции им. А. Н. Северцева. В это время нынешний их шеф, Лев Михайлович Мухаметов, автор открытия однополушарного сна (у дельфина во время сна «спит» только одно полушарие — каждые несколько минут он должен всплывать на поверхность — вдохнуть воздуха), так вот, в то время, говорит Андрей, наш шеф попросил нас заняться демонстрацией дельфинов за деньги. В 1984 году на биостанции в Утрише сделали вольер, и пошло-поехало... А потом я там делал диплом. — «Тема?» — «Это хороший вопрос. Сейчас вспомню. — Андрей почесал затылок. — По ластоногим. «Некоторые вопросы локомоции морского котика».

(Информация — для субъектов, таких же, как я, далеких от жизни морских животных: котик на биостанции и в океанарии всегда рядом с дельфином. Оба млекопитающие, но характер разный — дельфин улыбается, а котик орет, хрипит, издает непотребные звуки - ну, это так, в скобках.) «Короче, — продолжает дипломную тему Андрей, — котик был взят в море и обучен там скоростному плаванию. Мне было интересно научить его, чтобы он не убегал, а по команде возвращался в лодку. А оператор нырял вместе со мной и снимал.

Потом зимой Лев Михайлович родил идею: а не нырнуть ли с котиком под лед? У нас, оказывается, много рыболовецких колхозов, занимающихся зимней ловлей. Но сети надо льдом ставить трудно. Рыбаки вынуждены делать через шесть метров проруби, сшивая их, словно ниткой, сетью. Возникла идея, а не попробовать ли ластоногих, те ныряли бы в прорубь на поводке, к которому прикреплена сеть, и выныривали через сто метров...»

Заменить рыбака обученным котиком оказалось возможным, но, по словам Андрея, никому не нужным. Тогда в штат рыбколхозон надо ввести должность специального дрессировщика с котиком, не будут же Абрамовы ездить по всем колхозам. Но представить себе в рыбколхозе дрессированного котика довольно трудно, мужики накормят его хлебом с водкой...

В общем, в народном хозяйстве котики не используются. Одно время были люди, отрабатывали ЧП - нырять в газопровод и прочее, но это, считает Андрей, бред. «С дельфинами то же самое?» — «Естественно... Конечно, можно обучить дельфина находить диверсанта в Севастопольской бухте. Есть такой эксперимент: в клетках сидят дельфины, засекают «диверсанта», клетка открывается, дельфин плывет и по сигналу его уничтожает. Но, во-первых, кто сегодня поплывет в Севастопольскую бухту, какой диверсант? А во-вторых, проще сделать техническими средствами. Это касается не только нас. И американцы попробовали разминировать минные поля в Персидском заливе — получилось. Но тральщик это делает лучше. А дельфин - да, красиво. Но он же может заболеть, в отличие от миноискателя. Что еще? Пытались использовать дельфинов для поиска кусков космического корабля, «шатла»: ступени взлетают, разгонный блок падает. Ну, вместо водолазов - находили дельфины. Но в конечном счете от этого отказались, и «шатлы» продолжают летать и падать, водолазы собирать осколки, а специально обученные дельфины — кто куда. Кто в море, кто сдох... «Поэтому военно-морские натовские дельфины есть, как и у нас были до перестройки, — сказал осведомленный в этом деле Андрей, — но реально незачем их использовать...» Да, у американцев, еще вспомнил он, дельфин нырял в подводный домик, приносил почту. Но зачем, когда можно по спутниковой связи?

По мнению Андрея Абрамова, «военная дельфинологня» ушла в прошлое. Но я бы не спешил с выводами на сей счет в наше мирное время.

Вот и шеф Андрея, профессор Л. М. Мухаметов, с которым довелось беседовать, считает: роль военных дельфинов очень велика, благодаря им финансировались военные исследования. Много сказок насчет использования дельфинов-киллеров, камикадзе, террористов и пр., но работа дельфина в качестве «собаки-«ищейки» и «сторожевой» — реальность, и что бы там ни говорили, американский военный океанариум в Сан-Диего остался и получил мощное финансирование, а наша «экспериментальная дельфинология», сказал профессор, практически умерла...

«С другой стороны, — продолжает просвещать меня Абрамов-старший, — по всему миру растет популярность дельфинария, супердорогие бассейны в Канаде, в Маринлэнде, сам там был. Три миллиона в год посетителей, стоимость билета от 26 до 34 канадских долларов. И у нас тоже народ ходит не только в Геленджике и Ялте, но и в Москве, Питере...»

«Ну, что там на вышке?» — «Тихо». — «Все, я снимаю шкуру, — говорит Джон, имея в виду гидрокостюм, в котором, бывает, приходится находиться сутками. — А ты?» — «Нет, — отвечает Андрей, глянув на море, — я еще посижу».