Знание - сила, 2003 № 08 (914)

Так, в 1873 году британские футурологи, откликнувшись на растущую популярность конных экипажей, спрогнозировали, что к 1961 году вся Англия покроется метровым слоем конского навоза. Мы не можем отрешиться от действительности. В наших прогнозах даже инопланетяне похожи на нас, хотя почему бы им не выглядеть иначе?

Подобное «волюнтаристское» продление вектора развития часто называют математическим прогнозированием. Модели, построенные таким образом, пользуются особым доверием публики. Переход из прошлого в будущее в этих моделях совершается вдоль прямой линии или ветви параболы.

С такой машиной можно покорять величайшие вершины мира (1843)

«Коневая жизнь возникает в следующем виде: юноши и мужи живут на севере, а стариков и детей переселяют на юг».

«Нашли способ сообщения с Луною; она необитаема и служит только источником снабжения Земли разными житейскими потребностями, чем отвращается гибель, грозящая Земле по причине ее огромного народонаселения».

«Контуры будущих побед» отчасти составлены из уже известных точек — наших достижений, предвещающих нам сплошные триумфы.

Прогноз кажется точным, но прочертить любое количество кривых — это не способ предсказания будущего, это лишь мечта о «вечной современности»! На наших глазах мир успеет состариться, и обещания, данные в пору нашей молодости, чаше всего не исполнятся. Вот уже и песни отпели про «сердце из нейлона», и Барнард умер, а искусственные моторчики так и не бьются в груди.

Да, оценивая эти «модельные расчеты», нельзя не согласиться с писателем и давним автором нашего журнала Киром Булычевым: «Любая футурология — лженаука. Мы привыкли прогнозировать количественные из менения, а зародышей качественных изменений видеть не в состоянии».

Ему вторит американский социолог Мануэль Кастеллс, по замечанию журналистов из «Economist», «первый философ эпохи киберспейса»: «Футурология — не научная работа. Число факторов, которые надо использовать при составлении прогноза, настолько велико, что модельное уравнение, составленное из них, невозможно решить».

В общем, с футурологами то же, что с астрологами, только последние ошибаются гораздо реже. Вся проблема футурологов в том, что их прогнозы строго линейны или близки к линейным, а такие прогнозы, как показывает жизнь, имеют успех лишь в том случае, если они краткосрочны. «Линейность наших представлений мешает осмыслить намечающиеся тенденции в развитии техники и технологии, — писал два десятилетия назад на страницах нашего журнала И. Ру Винский. — Если бы футурология с ее подсознательным стремлением к экстраполяции существовала во времена Джеймса Уатта, то до нас дошли бы прогнозы о создании экипажа или телеги величиной с дом. Но, как известно, вместе с паровой машиной родилась не большая телега, а принципиально новое структурное образование — поезд».

Придет время; и помчится по суше грузовой парусный флот, мечтали в 1851 году

В середине XIX века железные дороги опутали Европу, словно сеть паутины (1865)

Зачем прокладывать железную дорогу? Ведь можно рельсы передвигать на катках (1851)

Почему же мы так хотим линеаризовать будущее? У каждого общества есть свой каркас. В каждом обществе есть своя главная наука: например, европейская цивилизация — это цивилизация, упорядочившая «счет мироздания». В основе нашего общества, как и нашей науки, лежит число, формула.

Основы мышления восточных обществ иные. Для европейца прошлое — это отправная точка в пути, а прогресс или регресс — это векторы развития. Для жителей Азии прошлое - это образец, идеальный интерьер мироздания. Исторический процесс — это не развитие противоречий прошлого, а прихотливо вьющийся Путь. Современность, она и есть «светлое будущее»; она самоценна: «Нам остается лишь, следуя традициям, расставить все пожитки-пережитки прошлого, а также багаж, подаренный нам попутчиками-европейцами».

«Идее преобразующего деяния в европейской культуре противостояла идея ненасилия в буддийской культуре, принцип «У вэй» в китайской культурной традиции, — отмечает В.С Степин, директор Института философии РАН. — Истина мира открывается, если ты прошел путь нравственного совершенствования. Вначале нравственность — потом знание. А на Западе, наоборот, знание, а на основе знания — нравственность».

«Современная цивилизация, я называю ее техногенной, возникла в Европе примерно 400 лет назад. В техногенных обществах главная ценность — инновации; человек понимается как деятельное существо, чье предназначение — в преобразовании окружающего мира в соответствии со своими потребностями. Тут возникает идеал свободной личности, — отмечает В.С. Степин. — Однако техногенная цивилизация порождает силы, которые становятся неподвластными человеку, а сам он предстает игрушкой в руках этих сил. Эта цивилизация дала человечеству много достижений, но она породила и глобальные кризисы».

Отметим также, что утопия — эксперимент, поставленный над временем. Создавая ее, мы всякий раз полагаем, что время — это однородная среда, никак не влияющая на ход эксперимента, и почти всякий раз ошибаемся.

У мира, окружающего нас, другой ритм, другой «период колебаний», нежели у человеческой жизни: мы еще не успели состариться, как мир «переродился». Прогнозы не учитывают этой особенности. В них до конца наших дней, то есть еще лет сорок — пятьдесят сохранится то, что поразило нас, когда нам было лет двадцать — тридцать. На самом деле, нам надо смолоду понять, что мы оказались «на гребне волны».

В 1872 году в венском «Фигаро» появилось первая карикатура на социалистический «Интернационал». Художник Эрнст Юх изобразил творение г-на Маркса в виде чудовища истребляющего людей, что оказалось недалеко от истины

Обманываясь в утопиях, мы заново открываем прошлое. Оно предстает чередой могильных курганов, под которыми на какое-то время были погребены будущие «передовые тенденции». Когда-то их отвергли, но впоследствии они вновь пригодились. Теперь мы можем спокойно линеаризовать прогресс, говоря «от счетной доски до компьютера».