Знание-сила, 2003 № 04 (910)

Эта возможность уже используется в поисках новой вакцины против малярийного паразита путем подготовки организма к нейтрализации выделяемого паразитом токсина до того, как он разрушит красные кровяные клетки. На малярийном токсине был найден особый сахар. Ученые построили с помощью синтесайзера сахар, почти идентичный этому, в надежде, что он вызовет нужный иммунный ответ. Опыты на мышах уже показали, что после вливания такого сахара до 75 процентов мышей преодолели смертоносное действие токсина, выделяемого паразитом, по сравнению с неполными 9-ю процентами среди неиммунизированной группы.

Другие исследователи занимаются ролью сахаров у бактерий, вирусов и других патогенов. Так, вирус инфлюэнцы использует фермент, именуемый гликосидаза, чтобы освобождать новорожденные вирусы из сахарного покрытия клетки. Испытанное недавно лекарство успешно сократило приступ болезни путем блокирования этого фермента, что останавливало распространение вирусов от клетки к клетке.

Исследователи изучают также сахарные соединения, меняющие способность бактерии чувствовать пищу в своем окружении, которая стимулирует ее размножение и рост. Задача ученых — найти «обманку», которая не даст бактерии «учуять» пищу, и этим не дать ей возможности вызвать болезнь.

Получение структур и последовательностей отдельных сахаров — это лишь половина дела на пути к созданию лекарств на основе сахаров. Ведь в организме сахара существуют в виде сочетаний несколько различных форм. Так, к одному белку могут быть присоединены десять слегка отличных друг от друга сахаров, и почти невозможно разделить их, используя стандартную технику.

Иначе говоря, каждая клетка в организме может представить на своей поверхности семейство сахаров с родственными, но слегка различными членами. Более того, определенный клеточный гликом может находиться в состоянии постоянных изменений. Клетки могут слегка изменять свое сахарное покрытие, выдвигая на поверхность другие молекулы, в качестве реакции, скажем, на патогены или другие изменения окружающей их среды.

Чтобы понять этот процесс, биологи должны изучить, как клетки производят и модифицируют свои сахара. На данный момент им известно об этом совсем немного. Для сахаров нет такого простого рецепта изготовления, как для, например, белков. Сахара производятся на несколько таинственной линии для сбора ферментов в аппарате Гольджи, особой внутриклеточной фабрике, где к уже синтезированному белку добавляются финальные «сахарные штрихи». Дабы еще более усложнить картину, разные виды ферментов используются для производства разных видов сахаров: те, которые добавляют сахара к межклеточным перегородкам, отличны от тех, которые лобааляют сахара к белкам, покрывающим клетки.

Эта утонченность работы сахаров может, однако, быть полезной для медицины, позволяя лишь усиливать и ослаблять определенные аспекты в поведении клетки, а не просто включать или выключать ее.

В свете ошеломляющего успеха генетики соблазнительно верить, что гликомика будет иметь равно драматический успех в биологии. Возможно, но путь к этому успеху еще далек и обещает быть полон ухабов и рытвин. Даже энтузиасты стараются сохранять скептицизм по поводу расшифровки полного гликома клетки или организма. Некоторые даже полагают, что это произойдет не в «нашу каденцию». Но, как известно, «даже путь в десять тысяч ли начинается с первого шага».

Александр Голяндин

В этом журнальном обозрении речь пойдет об экономике, коммерции, взаимовыгодном сотрудничестве, перспективах развития добывающей отрасли, прибыльности освоения новых месторождений, аукционных торгах и прочем, что позволяет делать деньги буквально из воздуха, буквально из пыли. «Воздух» в этих словах — всего лишь литературный оборот, а вот пыль..— не золотая, не алмазная — это уже серьезно, это стоит «гешефта». Возможно, — чем не шутит бес удачи? — кому-то помогут некоторые рецепты, найденные мной на страницах немецких журналов «Р.М.» и «Bild der Wissenschaft». Дерзайте! По крайней мере, пыль, о которой пойдет речь, — не нефть. Здесь рынок свободен от присутствия таких монстров, как «***нефть» или «хххнефть». Здесь все еще впереди — и многое обещает крупную выгоду.

Итак, мы будем говорить о лунной пыли. В шестидесятые годы покорение Луны было символом национального престижа. Две сверхдержавы — Советский Союз и США — вели напряженную гонку, стремясь первыми высадить на Луне своих космонавтов. Gloria transit, слава проходит. Ее блеск тускнеет. Теперь считаются не славой, а деньгами. Большими деньгами! В ближайшие десятилетия американские фирмы намерены организовать добычу полезных ископаемых на Луне. Сперва туда отправятся роботы, а потом в лунные фактории ступит нога «астронавтов» нового поколения — шахтеров, бизнесменов, колонистов. Любимые сокровища романтиков — лунные камни — будут брошены в топку мировой экономики. Пока наука сводит теорию с гипотезой, желтый лунный кружок разграфлен на дебет и кредит. Уже после 2015 года на Луне, очевидно, появится международная космическая станция. Начнется эпоха освоения «седьмого континента» Земли.

Прошло более трех десятилетий с тех пор, как люди побывали на Луне (на фотографии: астронавт Эдвин Олдрин). Когда же человек снова вернется туда?

Еще в 1989 году несколько бывших сотрудников НАСА создали фирму «LunaCorp». Они вдохновились простой идеей. Если телеканалы платят огромные суммы за право показа некоторых спортивных соревнований, если телепродюсеры не останавливаются перед расходами, чтобы снять, например, репортаж с борта затонувшего «Титаника», то неужели никто не купит права на трансляцию с Луны? Неужели зрители не станут смотреть то, что не видели никогда, — Луну в прямом эфире?

Сотрудники фирмы вместе с учеными из университета Карнеги-Меллона разрабатывают Rover, автоматические тележки, оснащенные видеокамерами, — будущую операторскую команду нового «лунного проекта».

Сто лет назад документальное кино на Земле начиналось с того, что зрители рассаживались у экрана «перед прибытием поезда», а теперь грядет время с замиранием удивляться зрелищу «после отбытия ракеты». Так начнется документальное кино на Луне.