Знание-сила, 2002 №05 (899)

Не все, однако, согласны с тем, что персингеровские видения можно приравнять к тому, что переживают глубоко религиозные люди. Так, например, представитель главного лондонского раввина (не самый, надо думать, объективный судья) утверждает, что эксперимент Персингера столь же далек от истинно религиозного переживания, как настроение, созданное с помощью психостимулирующих лекарств, далеко от естественного психического состояния человека.

Тем не менее, как бы ни расценивать эксперименты Персингера, они с очевидностью показывают, что мистические переживания состоят не только из того, что мы чувствуем, но также из нашей интерпретации этого ощущения. «Мы подгоняем эти переживания под определенный стереотип, помещаем в отсек с определенным «ярлыком» (например, общение с высшим существом), и тогда наше переживание запоминается именно в таком виде. И такая подгонка производится бессознательно и занимает всего несколько секунд». Тут сказывается и то влияние, которое люди, как социальные животные, получают, разделяя с другими религиозные ритуалы.

По мнению ученых, три свойства заранее заложены в мозгу (Сейвер называет их в своей книге «нейронными субстратами»). Люди запрограммированы самой природой время от времени переживать ощущения, создающие у них иллюзию различных «видений». Как разумные существа, они способны (и склонны) классифицировать эти ощущения, то есть распределять их «по полочкам». Наконец, они нуждаются в общении с себе подобными, то есть в социальных связях и пространственной близости с другими людьми. Все это приуготовляет их к переживаниям ощущений религиозного типа. Но содержание, которое вкладывается людьми в эти переживания, не задается мозговыми программами. Не мозг порождает, скажем, религиозную нетерпимость. Но если, к примеру, вы ощущаете «единение с Богом» и при этом верите в необходимость уничтожить всякого, кто не разделяет вашу веру, то это уже является чисто культурным наполнением вашей веры. Именно такое культурное наполнение веры может, как мы видели на примере бен Ладена и его соратников, превратиться в реальную социальную опасность для других людей.

Из изложенного выше следует любопытный и отчасти даже тревожный вывод: по какой-то не известной нам – то ли естественной, как скажут скептики, то ли сверхъестественной, как скажут верующие, – причине наш большой и мощный мозг наделен возможностью испытывать некий эволюционно относительно новый вид переживаний, которые мы называем религиозными. Как справедливо утверждает Ньюберг, «проблема заключается в том, что все наши переживания в равной степени порождаются мозгом – как ощущения реальности, так и мистические переживания». Фактически, как это ни звучит парадоксально, единственным критерием реальности для нас является то, насколько реальной мы ее ощущаем: «Вы можете видеть сон, и в это время чувствовать его реальным, но когда вы проснетесь, он тотчас перестанет быть для вас реальностью. С другой стороны, люди, подверженные мистическим переживаниям, считают их более реальными, чем обычная реальность, и сохраняют это убеждение, даже возвращаясь в обыденную реальность. Из этого круга невозможно найти выход».

Эти осторожные формулировки устраивают и верующих людей. В конце концов, можно ведь видеть в шекспировских сонетах просто чешуйки графита, разбросанные по поверхности листа целлюлозы, а можно – будучи человеком определенной культуры – видеть в них произведение великого духа, и это тоже будет правдой. Как показывают описанные эксперименты, религиозное или мистическое переживание – это результат активности определенной группы нейронов, но верно и то, что – в рамках той или иной культуры – они трансформируются в ту или иную религию, которая наполняется тем или иным культурным содержанием, в свою очередь подчиняет себе (толкует на свой лад) очередные религиозные или мистические переживания и в конечном счете становится мощной традицией и реальной социальной силой. Поэтому не стоит, наверно, толковать результаты «экспериментальной теологии» как аргумент против существования Бога – верующих это не убедит, а неверующим не нужны аргументы. Во всем, что касается Бога, лучше руководствоваться, думается, правилом, которое сформулировал много лет назад один знакомый мне давний политзэк, человек бывалый и мудрый: «С Богом лучше не связываться». Другой мой знакомый, профессор-физик, тут же обосновал эту мысль научно-теоретически: «Человек, в принципе, не может посгичь Бога, как система низшего порядка сложности не может постичь систему высшего порядка сложности». Что тоже верно, хотя и более туманно. Не хватало только религиозного человека, который то же самое выразил бы на свой, третий лад, напомнив, что «пути Господни неисповедимы»…

Управление по охране окружающей среды США запретило использование в качестве инсектицидов одного из виновников разрушения озонового слоя – фумиганта метилбромида. Кроме того, некоторые вредители-насекомые приобрели сопротивляемость к химическим веществам.

В этой связи интересен опыт использования микроволн двумя экспериментаторами, энтомологом и инженером- консультантом из исследовательской службы министерства сельского хозяйства в штате Висконсин. Их опытная установка уничтожает вредителей мягкой пшеницы, ячменя, овса и кукурузы. Пока зерно пересыпается из ковшового элеватора в емкость, на него подается энергия микроволнового излучения, и все вредители погибают.

Дело в том, что насекомые содержат в себе больше воды, поэтому излучение действует на них губительно, не спекая нагреваемые зерна и не приводя к уменьшению прорастания в будущем. Весь процесс уничтожения вредителей занимает шесть секунд, а мощность излучения в пятьсот раз превышает мощность бытовой микроволновой печи.

Еще задолго до того, как появились первые подвижные игрушки, которые подвешивают над детскими кроватками, матери и няньки имели обыкновение укладывать младенцев в прогулочной коляске на спину и ставить ее в саду под большим деревом. Убаюкивающее движение листвы, волнуемой легким ветерком, гипнотизирует ребенка и заставляет его часами оставаться спокойным. Та же идея лежит в основе новых раскачивающихся игрушек, позволяющих стимулировать интеллектуальное развитие младенца и получивших общее название «Симфония в движении».