Знание-сила, 1999 № 07-08

Первым насельником Коневца считают инока Арсения, пришедшего на остров для отшельнического жития по благословению епископа Новгородского где-то в самом конце XIV века. Обосновался он на горе, ныне называемой Святой. Одним из первых его деяний было окропление Конь- камня святой водой и разуверение побережных крестьян в сокровенном обитании каких-либо духов под камнем-скалой. С освящением его и перестали окрестные крестьяне оставлять здесь в жертву коня.

Еше через два года инок перешел жить к заливу, построил церковь, кельи и ограду Храм был поставлен каменный во имя Рождества Пресвятой Богородицы. И ныне главный собор монастыря, несколько раз перестроенный и сменявший предшествующие, носит имя Рождественского. Главной святыней первой церкви стал образ Богородицы, который был принесен Арсением собственноручно из святой обители Афонской горы.

После сильного разлива вод Ладоги в 1421 году пришлось монастырь перенести на более высокое место, где он и сейчас располагается. Долгую, полную трудов и молитв жизнь прожил Арсений на острове, где и почил в 1444 году С тех пор монастырь претерпел несколько разорений, периодов упадка и возрождения.

Возрождение Коневецкого монастыря началось после специального указа Петра I в 1718 году, даровавшего ему земли острова.

Ко времени посещения острова Н.Я.Озерецковским в 1785 году здесь уже стоял новый собор. Представить себе, как он выглядел, можно по гравюре, сопровождавшей «Путешествия». Нынешний собор и монастырский комплекс возведены в самом конце XVIII века. Тогда же на Святой горе, на месте часовни Святого Арсения, где он начал свою отшельническую жизнь, возвели церковь с колокольней и братские корпуса.

В середине XIX века монастырь, можно сказать, процветал: монашествующей братии насчитывалось около шестидесяти человек (при Н.Я.Озерецковском только восемь), помогали им до 50 человек богомольцев и до 45 трудников-вольнорабочих. А к концу века братия увеличилась до двухсот человек. Конечно, обеспечивали себя всем необходимым на месте, монастырское хозяйство велось рачительно и эффективно. «Странных» людей монастырь принимал иногда до тысячи человек. И по завету святого Арсения безвозмездно обеспечивал всем необходимым. Житие строилось по уставу, завешанному Арсением. Главных правила было два.

Никто никакого своего имущества иметь не может, при поступлении в монастырь все оно переходит в общую собственность (некоторые петербургские купцы при пострижении передавали имущества на тысячи рублей).

Конечно, в свободное (от молитв, служб) время все трудились. Одежда нищетная, пища – всем равная. И еще святой Арсений заповедал оделять всех странных людей, пришедших в монастырь, трапезою и покоем, а бедных – и потребно снабжать.

И суждено было благости природной и человеческой воцариться на этой малой российской земле.

Старые книги сообщали: «Обитель Коневская, по своему положению от мирских селений водой отделенная, есть самое приличное место уединения иноческой жизни, где совершенное безмолвие обитает».

Но благость ни в природе, ни в людском бытии не бывает, как известно, слишком долгой.

Наступил XX век.

Монашествующая братия получила право вернуться на остров в 1990 году. До этого владели островом военные моряки. В каком виде оставлены были главные монастырские строения и хозяйство, рассказывать нет нужды. Примеров известно множество.

Святыни исчезли, строения обезображены, сохранились голые, часто израненные стены. Хорошо, что хоть сохранились. Вокруг монастыря кучи металлического лома, мусора, связки ключей, проволока, свалки военной техники. Участки борового леса изрыты и захламлены. Говорят, на острове находился склад морских торпед.

Справедливости ради надо сказать, что в наследство от моряков монастырь получил не только некоторые жилые помещения, но и, что особенно важно, добротную, по правилам военного умения построенную пристань, точнее, причал и мол, сложенный из крупных бетонных, скрепленных между собой блоков. И служит эта пристань верой и правдой. А рядом с ней, захиревшая, приютилась старая гавань.

Старая монастырская гавань состоит из двух искусственных стенок с узким проходом между ними из озера в созданную бухту. Построена она не ранее середины XVIII века, когда после указа Петра I от 1718 года и отделения от Деревеницкого монастыря в Новгороде Коневецкая обитель, наконец, стала обустраиваться.

Нам предстояло сначала удостовериться, что остатки гавани относятся именно к этому времени. Будь это так, можно было попытаться оценить изменения уровня озера за прошедшие 200-250 лет в этом месте. Целый день обследовали кладку, обмеряли пристань. Очень характерной выглядела кладка срубов. В крупные бревенчатые клетки старинной рубки набрасывали валуны и опускали их на дно рядами. Основания рядов по бокам сдерживались огромными продольно уложенными слабо отесанными, почти цельными стволами, также забросанными валунами. Решающей стала находка скрепы в виде массивного железного кованого и гнутого штыря, какие в XIX веке уже не употреблялись. Устройство стен гавани, как и ее расположение, вполне соответствовали описанию Н.Я.Озерецковского. Правда, верхние части стенок, по-видимому, частью были разобраны (камень требовался для сооружения новых причалов), а частью реставрированы, скорее всего после какого-то штормового повреждения. Но это никак не могло отразиться на глубине гавани и фарватера в ее горле. Занос песком, действительно, имел место, но, как мы убедились, очень локально. Эти изменения не коснулись основной части акватории древней гавани, где дно по большей части сохранялось валунно-галечным, то есть первичным. А это значит, что и глубина гавани должна была меняться не за счет «заиления», но в связи с изменениями уровня озера.

Но есть ли отмеченное Н.Я.Озерецковским обмеление (за 30-40 лет) бухты результат только кратковременного, а не векового изменения уровня озера?

Мы отвечали на этот вопрос отрицательно. И в середине XIX века монастырские источники указывали на способность причаливать в бухте только рыбацких сойм (как и во время посещения Н.Я-Озерецковского, то есть спустя столетие после сооружения гавани). Так что скорее всего здесь нужно говорить о вековой тенденции (на фоне частных, пусть и многолетних колебаний). Оставалось по возможности точнее замерить глубину основной части старой гавани и сравнить с глубиной первоначальной. Взяли лодку. Виктор обязательно хотел сам и грести, и мерить глубину. Судно беспорядочно рыскало, весла путались с шестом. Моя главная задача свелась к тому, чтобы мы не опрокинулись.

Во внутренней части фарватера и у бывшей причальной стенки современная глубина колебалась от 1,1 до 1,5 метров. Судить же о первоначальной глубине можно было лишь косвенно. Если исходить из того, что осадка шхун и килевых галиотов в XVIII веке составляла 1,5-1,8 метров, а сезонные колебания уровня озера были порядка 1 метра, то приходится допустить первоначальную глубину гавани в 2 метра с лишним. Но в таком случае относительное понижение уровня озера за 250 лет надо принять не менее чем в 0,5 миллиметров в год. Величина вполне «разумная», то есть не противоречащая другим данным.