Знание – сила 2000 04

Научный прогноз – это указание очередного состояния чего-то по выявленным закономерностям чередования предыдущего состояния.

Такой порядок может быть достаточно сложен, тогда, естественно, усложняется и методика прогноза. Выявленные особенности проявления КПЛВ позволили создать эффективную методику прогноза места, времени и их относительной интенсивности. При этом возмущения удается локализовать в пределах первых десятков километров, а заблаговременность прогноза возмущений достигает нескольких суток.

В зависимости от знака КПЛВ (который прогноз указывает) на возмущенной территории возможны вполне определенные явления. При подъеме района – падение уровня грунтовых вод, горные удары, землетрясения или крипы, сухие грозы, сушь, пожары лесов и торфяников. При опускании района – подъем уровня грунтовых вод, подтопления или даже наводнения, ливни, оползни. И при подъемах, и при опусканиях возможны нештатные ситуации на длинномерных сооружениях (продуктопроводы, мосты, дамбы, туннели) вплоть до аварийных. В высоких широтах возникают подвижки ледовых полей, сопровождаемых появлением разводий и торошением льдов, чреватых гибелью судов и буровых платформ. Возникают также перетоки морских вод по всей толще океана («синоптические вихри»). Таким образом, методика позволяет давать краткосрочный прогноз места и времени КПЛВ, а также широкий спектр возможных чрезвычайных ситуаций.

Указанную методику, разработанную лауреатом Государственной премии Эдуардом Бородзичем, пытался внедрить в масштабах России директор НИИ гражданской обороны Министерства чрезвычайных ситуаций М.А.Шахраманян, но отсутствие финансирования сорвало начатые работы.

Существование пространственной упорядоченности неравновесных структур в жидком ядре Земли, а также инерционность проходящих в нем процессов позволяют предположить возможность долгосрочного прогноза чрезвычайных ситуаций регионального, а может быть, и планетарного уровня (в частности, «Эль-Ниньо»). В пользу такой возможности свидетельствует обнаружение «предвестников» мощных метеоаномалий за две- три сотни дней по разрабатываемой Бородзичем оригинальной методике.

Казалось бы, за такую методику должны бы ухватиться МЧС, страховые компании, продовольственные корпорации: сотня-другая дней – это вегетативный период многих сельскохозяйственных культур, продукция которых стоит сотни миллиардов долларов. В близкие суммы исчисляются значения потерь этой продукции. Предложение Э. Бородзич а о создании в МЧС группы прогноза КПЛВ было поддержано академиком РАН В.Н. Страховым (директор Объединенного института физики Земли), тем не менее МЧС направил в РАН одну из ранее опубликованных работ Бородзича (работа 1982 года без методики прогноза, методика по патентным соображениям не публиковалась), и эксперты РАН посчитали создание группы прогноза преждевременным, так как КПЛВ – «недоказуемая гипотеза». В результате перспективная методика прогноза чрезвычайных ситуаций ожидает окончания смутного времени.

Заметим, что Сади Карно обосновал свой знаменитый цикл, используя вообще не существующий флогистон.

Ольга Баяла

А. Петрицкий. Скульптурный рельеф. 1922год

«Поверхностное» – легкая поступь, которой ходит глубокое. Во всем: в одежде, архитектуре, оформлении жилища, в еде, песнях и танцах, в узорах, цветах, марках машин – лежит общее чувство жизни, ее ритмов, положения человека в мире. Его не выскажешь (да и не проживешь в полной мере!) никак иначе – только всем многообразием форм, которые не сводятся друг к другу, противоречат друг другу, даже «выталкивают» друг друга из культурного пространства. Стили мышления, теории, проблемы, языки их описания точно так же бывают предметом моды, как стили одежды.

В XX веке отозвалось сразу несколько глубинных толчков европейской истории. Накапливались, наслаивались друг на друга, усложняли и усиливали Друг друга и, наконец, вырвались на поверхность последствия глубоких культурных потрясений, происшедших много раньше: приход христианства, преобразившего всю жизнь Европы; крушение Римской империи и очень долгий, с рецидивами, ее распад; великие географические открытия, потрясшие резким расширением горизонтов; научная революция и техническое вооружение жизни; революции социальные… Как знать, может быть, грядущие века сочтут двадцатый своего рода узловым пунктом европейской, если не мировой истории. Устоявшиеся веками и веками расшатываемые традиционные образы жизни наконец рухнули. Европейский человек оказался обреченным на то, чтобы самому, все время заново, создавать формы для поддержания и собирания собственной жизни. И тем быстрее они стали меняться. Механизм, воспроизводящий традиционную устойчивость, тут, в Европе, непоправимо сорван. Дальше придется жить уже без него. Смена интеллектуальных мод в уходящем веке может быть прочитана как напряженная, драматичная история попыток европейцев нащупывать и создавать новые смыслы жизни.

Первые два-три десятилетия века пронизаны чувством и жаждой острой новизны. XX век, особенно ранний, мучился новизной, как лихорадкой, как наваждением, как навязчивой идеей. Жизнь в прежних культурных формах «вдруг» стала чувствоваться невозможной: людей из них выталкивало. «Нужны новые формы, А если их нет, то ничего не нужно».

Эти годы – время сотворения мира. «Мы наш, мы новый мир построим» – крайне характерная декларация, далеко не только политическая, именно потому она нашла столь горячее, искреннее, массовое политическое сочувствие и воплощение: политика заимствует убедительность у вещей более глубоких.