В. Струве (ред.) - Древний Восток

Насытился я и положил ещё на землю, ибо слишком много было на руках моих. Добил я огниво, сделал я огонь. Сотворил жертву всесожжения богам. Я услышал громкий голос и я подумал, что это морская волна. Деревья закачались, земля затряслась. Я открыл своё лицо и увидел, что это — змей, который шёл. Он был тридцати локтей, а его борода больше двух локтей. Его тело было украшено золотом, а брови — из настоящего лазурита, и извивался он вперёд.

Открыл он уста свои ко мне, в то время как я был на моём животе перед ним. Сказал он мне:

„Кто принёс тебя, кто принёс тебя, малый, кто принёс тебя?

Если ты будешь медлить, говоря, мне, кто принёс тебя на этот остров, то я дам тебе почувствовать, кто ты такой; ты превратишься в пепел и станешь, как нечто невидимое. Ты говоришь мне, но я не слышу этого и хотя я пред тобою, я не понимаю““.

Он взял меня в свой рот, отнёс меня к месту отдыха своего, положил меня, не повредив мне, был я цел, не было ничего отнято от меня.

И открыл он уста свои ко мне, а я был на животе перед ним. И сказал он мне:

„Кто принёс тебя, кто принёс тебя, малый, кто принёс тебя на этот морской остров, берега которого в волнах?“.

И ответил я ему так, а руки мои были протянуты перед ним. Сказал я ему:

„Я спустился к руднику, как посол царя, в корабле ста двадцати локтей длиной и сорока локтей шириной, и было сто двадцать матросов в нём из отборнейших Египта: видали они небо и видали они землю, и храбры были сердца их более, чем у львов. Предсказывали они ветер раньше, чем он выйдет, и бурю раньше, чем она случится. Сердце каждого из них было храбрее и рука была сильнее, чем у другого, и не было глупца среди них. Но ветер вышел, когда мы были ещё в море, прежде чем коснулись мы земли. Поднялся вихрь, повторился он, и волна восьми локтей была в нём. Вот бревно, схватил я его. Корабль погиб, и из бывших на нём не осталось никого, кроме меня. И вот, я рядом с тобой: я был выброшен морской волной на этот остров“.

И он сказал мне:

„Не бойся, не бойся, малый, не пугайся. Ты достиг меня вот, бог дал тебе жизнь, принёс он тебя на этот остров „Духа“, где нет ничего такого, чего бы не было на нём, ибо он наполнен всякими прекрасными вещами. Вот, ты проведёшь месяц за месяцем, пока исполнишь четыре месяца на этом, острове.

И придёт корабль из столицы, с матросами на нём, которых ты знаешь. Отправишься ты с ними в столицу, умрёшь ты в своём городе.

Если ты силен, то укрепи своё сердце, и ты обнимешь своих детей, и ты поцелуешь свою жену, и ты увидишь свой дом, а это лучше всех вещей. Ты достигнешь столицы и будешь в ней посреди твоих братьев“.

И я распростёрся на моём животе и коснулся почвы перед ним. И я сказал ему:

„Я расскажу о силе твоей царю; сделаю я, что узнает он величие твоё. Прославят тебя в столице пред лицом совета всей страны. Зарежу я тебе быков, как жертву всесожжения, заколю я тебе птиц, я дам привести тебе ладьи, нагружённые всем прекраснейшим Египта, подобно тому, как делают богу, любящему людей в краю далёком, которого не знают люди“.

Он сказал мне:

„Случится же, что после того, как ты удалишься от места этого, ты никогда не увидишь этого острова, ибо он превратится в волны“.

И пришёл корабль, как он предсказал раньше. И я отправился, влез на высокое дерево, и я узнал находившихся в нём. И я отправился, чтобы известить об этом змея. И я нашёл его уже знающим это. И он сказал мне:

„Вернись здоровым, вернись здоровым, малый, к твоему дому, да увидишь ты твоих детей, да сделаешь моё имя славным в твоём городе, вот мои пожелания тебе“.

И я упал на мой живот, и согнул мои руки перед ним. И он дал мне дары.

И я нагрузил это на этот корабль. И вот, я распростёрся на свой живот, чтобы поблагодарить его. И он сказал мне:

„Вот, ты достигнешь столицы через два месяца, ты обнимешь твоих детей, успокоишься в твоей гробнице“.

Я спустился на берег около этого корабля и позвал матросов, которые были на этом корабле. Я воздал на берегу хвалу господину этого острова, и те, которые находились на нём (т. е. на корабле), сделали то же.

Поплыли мы к Северу к столице царя. Прибыли мы в столицу через два месяца, подобно всему, что он сказал.

И я вошёл к царю, и поднёс ему эти дары, которые я принёс с этого острова. И он поблагодарил меня перед лицом совета всей страны. Был я сделан дружинником, был я награждён его людьми».

Выше мы уже говорили, что сказки долго жили в устной передаче. Однако известны нам, разумеется, только те из них, которые были записаны. Писали сказки на папирусных свитках, естественно, уже не те люди, которые, пересказывая их из поколения в поколение, донесли из глубины веков. Язык, которым изложены сказки, далёк от говора народных сказителей. Злоязык книжный, подражающий стилю классических образцов египетской прозы и показывающий нам, что сказки подверглись при записи определённой литературной обработке. Пройдя такую обработку, приобретя новую форму, с изменившимся содержанием, сказки, став чтением, начали служить развлечением уже другим, кругам египетского Общества.

Нет сомнения, что большое количество египетских сказок вовсе не было записано: одни из них не были интересны людям, которые могли бы записать их, другие же, были им просто враждебны. Не случайно, что среда дошедших до нас сказок нет таких, которые высмеивали бы князей или жрецов или в которых крепкий народный юмор метко выявил бы подлинное их лицо. А такие сказки, конечно, были; их можно найти в народных массах любой страны и любого времени, причём повсюду им закрыта дорога в выправленные и приглаженные сказочные сборники, составленные для господствующих классов Такого рода сказки слышал в Египте и передал в своём труде знаменитый древнегреческий историк Геродот.

Две великие реки Тигр и Евфрат текут с южных отрогов Кавказа к Персидскому заливу. Они окаймляют мёртвую, выжженную солнцем долину — Месопотамию (в переводе с греческого — Междуречье). Во все стороны здесь тянутся бесконечные пески и болота. Лишь изредка попадаются небольшие пальмовые рощи. Городов немного в этой печальной стране; от одной арабской деревушки до другой — целые дни пути.

Одиноко высятся среди пустыни полузанесённые песком огромные холмы. Там, где дожди размыли откосы, из-под мусора виднеется то часть стены, то угол каменной плиты, покрытой причудливыми знаками, похожими на острые клинья.

Эти холмы созданы не природой. В них скрыты развалины древних городов. Археологи раскопали их и по найденным остаткам строений, по сохранившейся в домах утвари, оружию и глиняным табличкам с клинообразными надписями узнали, далёкое прошлое Месопотамии.