Александр Никольский - Занимательная физиология

Если одно и то же вкусовое ощущение повторяется часто и продолжается долго, то становится неприятным. Однообразная пища приедается и кажется уже невкусной, поэтому так полезно разнообразить кушанья. Требование вкусной пищи нельзя рассматривать как прихоть. Это потребность организма. Вываренное мясо мало теряет в своей питательности, но оно невкусно; даже собаки и кошки едят его неохотно. Приятные вкусовые ощущения повышают работу пищеварительного аппарата. Они усиливают отделение слюны и желудочного сока, а также сокращение кишок. Конечно, человек не умрет, если по необходимости ему придется питаться такой пищей, которая ему противна, но пищеварение его ухудшается, потому что пищеварительные соки выделяются в меньшем количестве. Кроме того, прямым опытом доказано, что приятные вкусовые ощущения ускоряют сердцебиение, вызывают приток крови к головному мозгу и тем повышают деятельность нервной системы.

Употребление вкусной пищи вызывает у человека ощущение довольства и улучшает его самочувствие. Поэтому не только культурные народы, но и дикари употребляют разные специи, которые улучшают вкус пищи. К таким веществам относятся разные приправы: соль, уксус, лук, перец, горчица, лавровый лист, гвоздика, ваниль и т. д.

Однако чрезмерное употребление острых приправ, как горчица и перец, может вызвать различные расстройства пищеварительного аппарата. Лучшая приправа, как известно, аппетит, или потребность есть, при котором не требуется искусственных возбудителей. Аппетит развивается под влиянием физической работы, чистого воздуха, веселого настроения и вообще хорошего самочувствия.

Осязанием называется ощущение, вызываемое прикосновением нашего тела к какому-нибудь предмету. В осязательных ощущениях можно различать чувствительность органов осязания, т. е. способность испытывать ощущение при малейшем прикосновение, и тонкость осязания, т. е. способность различать самые незначительные неровности поверхности предмета. Эту тонкость осязания каждый может исследовать у себя сам.

Такое исследование покажет, что тонкость этого чувства весьма различна на разных частях тела. Если широко раздвинуть ножки циркуля и коснуться ими кожи, то мы будем чувствовать два укола, т. е. от каждой ножки получается собственное ощущение. Если же станем сближать ножки, то дойдем до такой степени сближения, что оба укола сливаются, и мы будем чувствовать, словно кожу укололо одно острие. По величине раздвижения циркуля, при котором начинают чувствоваться два укола, можно судить о тонкости осязания.

Таким способом можно убедиться в том, что самое тонкое осязание находится на кончиках пальцев. Здесь при расстоянии между концами циркуля всего в 2,2 мм уже чувствуется каждый укол отдельно, между тем на тыльной стороне пальцев надо раздвинуть ножки циркуля на 11 мм, чтобы получилось ощущение двух уколов; на тыльной стороне кисти руки для этого потребуется расстояние в 29 мм, а на предплечье — 39 мм.

Еще грубее осязание на спине, где только при расстоянии в 66 мм чувствуются два укола, а на бедре и на плече для этого надо раздвинуть ножки циркуля на 68 мм. Самое тонкое осязание находится на кончике языка, где достаточно раздвинуть ножки на 1,1 мм, чтобы получилось ощущение двух уколов.

Упражнение может сильно повысить тонкость осязания; это отмечается у слепых. Интересно, что если путем упражнения повышается тонкость осязания какого-нибудь пальца левой руки, то повышается тонкость осязания соответственного пальца и правой руки. Это указывает на то, что упражнение производит какие-то изменения не в нервных окончаниях кожи, а в том центре, где испытываются ощущения, т. е. в головном мозгу.

От тонкости осязания надо отличать чувствительность его, т. е. способность кожи испытывать осязательное ощущение при прикосновении самых легких предметов. Эти опыты можно производить над самим собой или лучше над кем-нибудь другим без особых приспособлений. Наиболее чувствительной в этом смысле у нас оказывается кожа лба, носа и предплечья, т. е. той части руки, которая приходится между локтем и ладонью. Здесь мы чувствуем прикосновение предмета весом около двух тысячных грамма, тогда как на кончики пальцев надо положить предмет весом не менее одной десятой грамма для того, чтобы мы почувствовали ощущение прикосновения, а на ногтях даже целый грамм.

Чувствительности осязания особенно способствует присутствие на коже волосков. Волос сам по себе ничего не чувствует, но он сидит в глубине кожи на особом сосочке, к которому подходит нервное окончание. Если дотронемся до волоса, то нижний конец его приходит в некоторое движение, надавливает на нервное окончание и раздражает нерв. Значение волосков в осязании каждый может наблюдать на себе. Если взять конский волос и водить им по нижней поверхности пальцев, где нет волосков, то кожа не испытывает почти никакого ощущения; если же водить конским волосом по таким местам, где растут волоски, например, по щеке, лбу или верхней поверхности пальцев, то получается ясное, даже сильное ощущение прикосновения.

Шарик, положенный между двумя перекрещенными пальцами, производит такое ощущение, словно там два шарика.

Для получения осязательного ощущения необходимо, чтобы раздражению подвергался маленький участок кожи. Если капнем на кожу воды, то кроме ощущения тепла или холода получим и осязательное ощущение, но если погрузимся в воду всем телом, то будем испытывать только холод и тепло, но никакого осязательного ощущения, за исключением того места кожи, которое находится у самой поверхности воды. Легкое тело, положенное на кожу, производит слабое осязательное ощущение; чем тело тяжелее, тем ощущение, вызываемое им, становится заметнее, но очень тяжелое тело вызывает только боль. Эту боль следует рассматривать как сигнал об опасности, т. е. указание на то, что человеку пора принять меры к тому, чтобы устранить причину боли.

Как и другие наши органы чувств, осязательный аппарат может делать ошибки. При помощи осязания мы определяем форму предметов, можем и сосчитать количество мелких предметов, находящихся в одновременном соприкосновении с рукой; но если один предмет одновременно соприкасается с такими двумя местами руки, к которым при нормальном положении руки могут прикасаться два предмета, то нам покажется, что под руками не один предмет, а два.