Кристин Нефф - Самосострадание. О силе сочувствия и доброты к себе

Участников еще одного исследования попросили записать видеообращение, в котором нужно было представиться и рассказать о себе. Затем им сообщили, что каждое обращение просмотрит другой человек и даст свой отзыв — насколько участник показался ему душевным, дружелюбным, умным, приятным и взрослым (отзывы, конечно, были сплошной фикцией). Половина участников получила положительные отзывы, половина — нейтральные. Участникам, умевшим сострадать себе, было по большому счету все равно, положительно о них отозвались или нейтрально, и в обоих случаях они сразу говорили, что отзыв соответствует их личным качествам. Однако люди с высокой самооценкой обычно расстраивались, если им попадался нейтральный отзыв («Что-о? У меня всего лишь средненько?» ). Также они чаще отрицали соответствие нейтрального отзыва их личным качествам («Ну конечно, это все потому, что человек, смотревший мое видео, — полный идиот!»). Это позволяет предположить, что люди, умеющие себе сострадать, больше способны принимать себя независимо от того, насколько их хвалят окружающие. В то время как самооценка взлетает только при хороших отзывах и порой заставляет человека увиливать и совершать нецелесообразные поступки, если он понимает, что может услышать о себе неприятную правду.

Недавно мы с моим коллегой Русом Вонком исследовали преимущества самосострадания в сравнении с высокой самооценкой [127], пригласив поучаствовать в эксперименте больше трех тысяч человек разных профессий и из разных слоев общества (на сегодняшний день это самое масштабное исследование на эту тему). В начале мы оценивали стабильность позитивного отношения участников к своему «я» на протяжении определенного периода. Эти чувства колеблются вверх и вниз подобно йо-йо или остаются относительно неизменными? Мы предположили, что у людей, стремящихся к высокой самооценке, самоуважение будет относительно не стабильным, ведь самооценка, как правило, падает, когда все идет не так хорошо, как хочется. С другой стороны, поскольку самосострадание одинаково действует и в хорошие времена, и в плохие, мы ожидали, что самоуважение, связанное с самосостраданием, окажется стабильнее.

Чтобы проверить свои предположения, мы попросили участников сообщать, какие чувства они к себе испытывают прямо сейчас — например, «Я чувствую, что я хуже других» или «Я доволен собой», — и так двенадцать раз на протяжении восьми месяцев.

Потом мы подсчитали, насколько общий уровень самосострадания и самооценки у участника позволяет предсказать стабильность самоуважения на протяжении контрольного периода. Как и ожидалось, у самосострадания была выявлена более явная, чем у самооценки, связь с устойчивостью и постоянством самоуважения. Также подтвердилось, что самосострадание меньше, чем самооценка, зависит от конкретных обстоятельств — одобрения окружающих, исхода соревнований или субъективной привлекательности. Когда человек уважает себя просто потому, что он человек и достоин уважения в силу своей природы — вне зависимости от того, достигает он своего идеала или нет, — это чувство становится куда более стойким.

Мы также обнаружили, что в сравнении с оценивающими себя людьми сострадающие себе люди меньше сравнивают себя с окружающими и реже испытывают потребность отплатить кому-нибудь за мнимое пренебрежение. У человека, сострадающего себе, меньше выражена «потребность в когнитивной определенности» — так психологи обозначают потребность человека в признании своей неоспоримой правоты. Люди, у которых чувство самоуважения зависит от ощущения собственного превосходства и непогрешимости, обычно злятся и занимают оборонительную позицию, когда их статусу что-то угрожает. Тем же, кто сочувственно принимает свое несовершенство, не нужно следовать этим нездоровым моделям поведения, чтобы защитить свое эго. Один из самых поразительных выводов из нашего эксперимента таков: люди с высокой самооценкой гораздо более нарциссичны, чем люди с низкой самооценкой. В то же время самосострадание абсолютно не связано с нарциссизмом. (Обратной зависимости также не наблюдалось, так как и при отсутствии самосострадания у людей не проявляется никаких нарциссических наклонностей.)

А.Перечислите десять личных характеристик, которые существенно влияют на вашу самооценку, — обстоятельств, внушающих вам удовлетворенность или недовольство собой (профессиональные показатели, успешность исполнения родительской роли, ваш вес и т. д.).

Б.По каждому из этих пунктов задайте себе следующие вопросы и посмотрите, повлияют ли ответы на ваше отношение к себе. Нет ли здесь подвохов: не вводит ли вас в заблуждение стремление к высокой самооценке?

1. Стремлюсь ли я чувствовать, что я лучше других, или ощущать свою взаимосвязь с ними?

2. Я уважаю себя потому, что я особенный, или потому, что я человек?

3. Я хочу быть безупречным или здоровым?

Можно утверждать, что при самосострадании эго, конечно, не пропадает полностью, но уходит на задний план. Мы перестаем воспринимать себя как человека, отделенного от других четко обозначенными границами, основанными на противопоставлении, — мы видим себя частью большого взаимосвязанного целого. Представление о том, что есть некое «отдельное “я”», которое можно оценивать в отрыве от многочисленных взаимодействующих друг с другом обстоятельств, формирующих это «я», — это иллюзия. Самооценка вступает в действие лишь тогда, когда мы даем заманить себя в ловушку — начинаем верить, что мы «отдельные существа». Конечно же, нам хочется испытывать тот род счастья, который проистекает из удовлетворенности собой; мы все этого хотим. К тому же счастье — наше неотъемлемое право. Однако счастье — настоящее, продолжительное счастье — можно ощущать в полной мере, только когда ты вовлечен в поток жизни — связан со всем вокруг, а не отделен.

Когда мы процеживаем чуть ли не все, что с нами происходит, через фильтр своего эго, постоянно пытаясь повысить самооценку и удержать ее на высоте, мы лишаем себя того, в чем больше всего нуждаемся. Принятия себя такими, какие мы есть, понимания, что мы неотъемлемая часть чего-то куда большего, чем наше крохотное «я». Неограниченного. Неизмеримого. Свободного.

Сидят два разбойника в салуне, и один другому говорит:

— Не видал ли ты давеча Малыша Билли?

— А как же. Я с ним тут на днях завтракал.