Римма Ефимкина - Косяки начинающих психоконсультантов

– Римма, добрый день! После твоего тренинга мне приснился жуткий сон. Могу я его разобрать с тобой?

– Ты хочешь консультацию по скайпу?

– Мне больше подойдет письменный формат в чате. Так возможно?

От этого сообщения начинает слегка сосать под ложечкой. Для меня оно означает, что человек намерен воспользоваться моими знанием, опытом и временем для удовлетворения своих потребностей в одностороннем порядке. На каком основании? На том, что я вела тренинг, после которого ей приснился сон, и должна осуществлять посттренинговую поддержку? Или на том, что я с симпатией отношусь к участнице, и она ждет от меня дружеской помощи? Ни то, ни другое я делать не должна. Я психотерапевт, моя работа – оказывать платную помощь по запросу клиента. Но…

– Если просто прочесть твой сон и написать коротко свои мысли – это еще терпимо. А так – утомительно в клавиши тыкать.

– Да, прочесть и коротко написать. А дальше я почувствую конкретику и тогда уже заявлюсь на консультацию по скайпу.

Вот такой запрос на консультацию на условиях клиента. По-простому торг. Можно отказаться, но это моя давняя клиентка, и это ее поведение – прогибать людей под себя на ее условиях – ее бессознательный паттерн. Дать ей возможность очередной раз проявить ее стратегию, чтобы осознать ее разрушительные последствия – подходящий случай. Поэтому в данном конкретном случае поступаю, как в анекдоте: если насилие неизбежно, то надо расслабиться и получить удовольствие.

– Пиши сон.

– Я его уже напечатала.

Эта женщина была на моей психотерапевтической группе с запросом на рождение ее собственного авторского тренинга. Она поменяла профессию, прошла обучение на бизнес-тренера и начала свою собственную практику. Ее воодушевляет новая профессия, но одновременно она испытывает тревогу, удастся ли ей привлечь достаточно клиентов, чтобы получать достаточный доход от новой работы. Второе ее чувство – страх. Когда ей удается найти клиентов, чтобы проводить с ними занятия, она опасается, что не сможет быть им полезной, и они уйдут разочарованные.

На психодраматической группе мы ставили ее сцену, в которой она встретилась со своими чувствами и снизила их накал. Однако сон, приснившийся после тренинга, испугал ее. И вот она отправляет мне запись ее сновидения:

– «Мой сын убивает людей в городе. Я узнаю и ужасаюсь. Обращаюсь в полицию чтобы его арестовали. Мои родственники в ужасе и боятся его. Сын чувствует, что за ним придут, и начинает играть с топорами на длинной палке типа секиры, а еще у него есть пистолет. Я бегу к соседям вызывать полицию, он находит повод пойти со мной. Я хитростью убегаю к другим соседям и прошу соседку вызвать вооруженную полицию для ареста моего сына. Я собираюсь покинуть город, чтобы избавить родственников от присутствия моего опасного сына. До моего отъезда мы пришли смотреть кино на уличной эстраде, я рядом с сыном и обнимаю его. Ему лет 9—11. За ним пришли из комнаты по делам несовершеннолетних в сопровождении автоматчиков. Он плачет. Я чувствую себя предателем. Говорю: „А как ты думал? А как ты хотел?“ Испытываю облегчение, что его ждет не тюрьма, а колония для малолетних, так как он еще маленький». Проснулась.

Мне ее сон понятен. Ее малолетний сын (ее детище) – это ее новая работа. Убивает людей (ее клиентов) – нарушает рамки этики. Но ей это опасно говорить. Почему? Потому что такая обратная связь вызовет у нее чувство протеста, и она включит защитные механизмы. Это приведет к дискуссии, в которой она будет настаивать на том, что я не права. Старая игра в «Тирана-Жертву-Спасателя». Этого нельзя делать вне рамок психологической консультации. Но она отказывается от консультации и просит дать обратную связь. Я в ловушке: что бы я ни сделала – все равно окажусь «плохой».

Печатаю, деликатно подбирая формулировки:

– Если бы это был мой сон, то для меня бы это означало, что сын – моя новая работа, и я боюсь навредить ею людям.

Пауза.

– Спасибо, Римма. Я тоже так ассоциировала, но не получилось. Больше всего я боюсь, что во сне мой сын уже убил, а не только собирается.

Таки дискуссия начинается.

– В данный момент ты как раз воспроизводишь свой сон: отказываясь от консультации, но по факту беря её, ты ставишь меня как терапевта в двусмысленное положение. С одной стороны, ты просишь помощи, с другой – связываешь мне руки. Ты подстрекаешь меня нарушить психотерапевтическую этику и тем самым взять ответственность за то, что я наврежу тебе как клиенту. Интерпретировать твой сон «просто так» не полезно, так как я говорю тебе опасные вещи, но ответственности за них не несу – это же не консультация. То есть своей работой «убиваю людей».

Пауза.

– Да. Мне нужна консультация.

Из вышеприведенного примера видно, как терапевту нелегко ходить по проволоке, балансируя между манипуляциями клиента. Это не единственный случай, практически каждое обращение клиента за помощью сопровождается бессознательным стремлением нарушить этику. Поэтому следует держать ухо востро и отслеживать манипуляции, ведь этические нормы потому и сложились, что манипуляции постоянны и однотипны. Будучи систематизированы, они составили свод правил, который призван позаботиться о безопасности как клиента, так и терапевта.

Этот свод правил достаточно короткий и новичкам кажется совсем простым и легко выполнимым. Но это до тех пор, пока вам не пришлось эти правила применять. Так или иначе, вся этика нашей работы сводится к тому, чтобы развести между терапевтом и клиентом так называемые двойные отношения. Они многолики и скрыты, поэтому нужен опыт, чтобы различать ловушки еще «на берегу», пока не увяз по самое не хочу. А чтобы получить опыт, нужно увязнуть по самое не хочу, вылезти, отряхнуться и извлечь необходимые уроки. Замкнутый круг.

Этика психотерапевтической работы складывалась в ходе развития психотерапии, благодаря терапевтическим неудачам. Те, кто накосячил до нас, предупреждают: не повторяйте! Но если бы все было так просто, то у каждого психоконсультанта не было бы своего маленького кладбища. Каждый, кто учился в автошколе, помнит, как сильно отличается знание правил дорожного движения от движения по реальной дороге, где нарушение правил может закончиться смертью.

Поэтому давайте вспомним, чему нас учили, и начнем с самого простого и очевидного.

Студентам-психологам этический кодекс психолога за период обучения преподают неоднократно в рамках нескольких дисциплин. Поэтому, придя в конце второго курса вести «Основы психологического консультирования», я начинаю от противного: