Римма Ефимкина - Косяки начинающих психоконсультантов

Друзья, да кто б спорил, может, все оно и так. Но все-таки нельзя употреблять, если вы психоконсультант, и дело с концом. Идти к осознанности, к Богу, к целостности и к абсолюту вам придется собственными ногами, а не с помощью запрещенных веществ. А то заблудитесь… Об этом мой рассказ.

Ботинок глубоко и тяжко вздохнул, втянув бока, и снова выдохнул…

Мамочки, это совсем другое, чем я могла ожидать! Он был живой, разумный, он дышал и приглашал вступить с ним в контакт!

Это был первый мой трип, и я совершенно не знала, что со мной будет. Целых полчаса после приема грибов напрягала все свои пять органов чувств, пытаясь выдавить что-нибудь необычное из своего восприятия. Но ничего не происходило, и я стала уже разочаровываться и грешить на кого-то из незаконопослушных участников длинной цепочки, через чьи руки ко мне попал пакетик с псилоцибиновым зельем. Но напрасно плохо думала о людях…

Происходило это в июне на краю света – у кромки северного Байкала, только что освободившегося ото льда, отсюда и зимние меховые ботинки. Сейчас был полдень, поэтому ботинки я сняла, поставила рядом с собой, погрузив босые ноги в чистейший песок, сверху раскаленный, но чуть глубже совершенно ледяной. Сидела на крошечном островке горячего песка и ждала прихода. Строго говоря, это был не островок, а полуостровок, потому что я была окружена кедровым стлаником только с трех сторон, а с четвертой – прямо передо мной – свинцовой гладью уходил к горизонту Байкал.

Когда ботинок вздохнул, это было приглашение к путешествию. Я повернула голову вправо – там, в глубокую глубину, в неведомые дали, змеясь, убегали-манили коридоры в межветочное кедровое пространство. Взглянула на солнце сквозь левую руку – алеющие линии, огибающие пальцы, вдруг набухли кровью, капли под собственной тяжестью налились и заструились вниз, кожа сморщилась, полопалась, прямо на глазах гниющее мясо стало кусками отваливаться от гладких белых костей. Пошевелила изящной костлявой кистью руки и расхохоталась: вот теперь я доподлинно знаю, что никакой смерти нет! Я скелет, и мне не больно, не страшно, я двигаюсь, и столько потрясающего вокруг! Меня обуяла жадность – за что первое схватиться?

Пролетела огромная чайка. Крылья описали сложную траекторию, от них в воздухе, пардон, эфире разошлись радужные круги. Крик разложился на составляющие, которые тут же трансформировались в небесную симфонию – ряды ангелов с золотыми арфами исполняли ее как-то так божественно, что у меня от счастья полились слезы. Я поняла, что могу ускорять или замедлять время, регулировать величину видимого от макро до микро в немыслимом диапазоне.

«Немыслимом» – земное слово. Со словами вообще оказалось сложно, нет их, таких слов, в языке, чтобы описать здешние ощущения. Скорость, с которой все происходило, сверхсветовая. Опять земное слово. Надо будет записать свои озарения, чтобы потом, вернувшись в тривиальный, ничтожный обыденный мир, прочесть то, что здесь, в этом необыкновенном, волшебном, уникальном мире, понимаешь без всякого напряжения, без тяжелейшей аналитической работы. Просто видишь мир насквозь и точно знаешь, что это так, а не иначе.

Пройдясь беглым взором по внутренней поверхности собственных сосудов, а потом заглянув в молекулы и атомы, я убедилась, что ничто никуда не денется, еще успею изучить, как оно там все устроено. На мгновение отвлеклась на то, чтобы по-быстрому пролистать мировую классику. «Алиса в стране чудес», наркоман Булгаков с его балом сатаны – все «наши», всё чистая правда, ё-моё! Выясняется, что я приобщилась к тайному союзу посвященных, к великой мировой культуре! Грандиозно! Ура-ура-ура! Я Бог – вот это да!

Нужно, пока есть время, жить на всю катушку! Пройдусь по берегу, посмотрю на мир новыми глазами. Краски такие яркие, что сердце щемит от восторга перед неземной красотой. Чувства такие сильные, что умиление сопровождается одновременно и потоком рыданий, и гомерическим хохотом. Поднялась, сделала шаг босой ногой по песку – какое богатство ощущений! То, что в обычной жизни воспринималось бы как боль, сейчас можно описать как изысканнейший массаж с целой гаммой разнообразных утонченных оттенков.

Брать или не брать с собой ожившие ботинки? С одной стороны, взять надо: своя ноша не тянет и все свое ношу с собой. С другой, – а чего их таскать? Чем меньше вещей, тем человек свободнее. В этом мире нет правил, или, точнее, здесь правильным считается ВСЕ! Берешь ботинки – правильно делаешь! Оставляешь на берегу – опять правильно делаешь! Противоположные полюса сходятся воедино, прикольно! Вот она, пресловутая целостность! Вот он, искомый абсолют!

Можно управлять реальностью – какая у меня сверхъестественная сила и высочайшая власть! Можно отдаться потоку – потрясающее путешествие в запредельное! Только пусть это длится вечно, ну, пожалуйста, пожалуйста…

Но что-то изменилось. Сначала чистейшие в мире цвета по границе окрасились в кислотные ядовито-салатные оттенки. Потом сакральные мотивы вдруг стали как будто приедаться, что ли. Потянуло к земному, захотелось поэкспериментировать с профанной реальностью. Из кармана куртки вынула яблоко, надкусила, разжевала – его плоть взорвалась во рту мириадами сочных клеток, которые тут же вошли в ткани моего тела неотъемлемой частью и стали мною. Попробовала закурить – вот это была ошибка: все нечистоты мира ринулись в мои разветвленные легкие липким дымовым спрутом. Потушила сигарету о песок под ногами – тут же раскаялась: земля живая, она – как мы, а я об нее сигарету… Надо все это запомнить, взять с собой, нет, записать, я же хотела, а то вдруг потом, когда вернусь туда, в обычную жизнь, не вспомню, утрачу навсегда!

Скорее карандаш достать, вот он! А вот и листок бумаги… Успеть записать хоть что-то, хоть одно откровение… Жаль на это времени, оно и так истекает последними каплями, чуть-чуть осталось… Вот именно правильно говорят: время течет… Как все правильно… Правила… Пра-ви-ла… П-р-а-в-и-л-а… А-а-а…

Потом все схлопнулось, как и не бывало. Мир снова стал плоским, коридоры в запредельное закрылись. Карета превратилась в тыкву, бальный наряд – в лохмотья, кучер – в крысу. С надеждой вгляделась в ботинки – увы, больше не дышат, не чувствуют. Я тоже постаралась не чувствовать, чтобы не погрузиться в пучину грусти по утраченному раю. Отоспалась без сновидений – да и какие сновидения сравнятся с трипом?

Однако что-то брезжило на задворках сознания, какая-то смутная надежда… Что-то очень-очень важное я вчера записала в состоянии психогенного просветления, что-то я такое поняла о жизни… Нашла вчерашний листок, развернула, прочла, еле разбирая неверный почерк.