Ганс Айзенк - Эксперимент. Самые жестокие исследования в психологии

И даже тогда, когда наказание действительно следует, его приходится так долго ждать, что считать его средством устрашения попросту нельзя. Айзенк считает, что отложенное во времени, а иногда и неадекватное наказание может даже способствовать преступной деятельности.

Чтобы объяснить, почему большинство людей не становятся преступниками, Айзенк утверждал, что на большинство людей классическое обусловливание действует сильнее, чем оперантное научение, то есть большинство людей ведут себя так, а не иначе, потому что у них с детства сформированы рефлексы на правила общества. По мнению Айзенка, тот путеводный свет, супер-эго, сознательность и так далее, который заставляет нас чувствовать себя неспокойно перед, во время и после действий, подвергающихся моральному и социальному осуждению, — это условный рефлекс. В атмосфере традиционной семьи ребенка могут отчитать или наказать физически за поведение, несовместимое с общественными нормами. Сразу после совершения аморального поступка, например после драки с приятелем, ребенок обнаруживает, что за этим быстро следует наказание.

Давайте ненадолго вернемся к экспериментам Павлова с собакой и заменим пищу болевым шоком. Сразу после звонка собака получает сильный электрический удар (наказание) через решетку пола клетки. После нескольких сеансов (за звонком следует удар) собака не только не выделяет слюну на звонок, а начинает дрожать от страха. У животного формируется классический рефлекс бояться звонка даже тогда, когда после звонка не следует удар. Теперь животное скорее связывает звонок с ударом, чем с пищей.

Айзенк утверждает, что подобная последовательность проявляется в детстве. К примеру, ребенок бьет другого ребенка, а мать его наказывает. После нескольких повторений такой последовательности мысль о драке вызывает боязнь последствий. По существу, «неоднократно наказывая ребенка за антисоциальное поведение, родители, учителя и все, кто ответственен за его воспитание, включая сверстников, играют роль участников эксперимента Павлова». Драка ассоциируется у ребенка с наказанием, и эта связь между поведением и неприятными последствиями должна отпугнуть его от проступка. Чем ближе индивид подступает к совершению действия, тем сильнее становится ассоциация (страх).

Айзенк считает, что большинство людей не занимаются преступной деятельностью (он предпочитает термин «антисоциальное поведение»), потому что после нескольких судов у них прочно укрепляется ассоциативная связь между девиантным поведением и неприятными последствиями. Люди, у которых не сложились соответствующие ассоциации из-за слабого обусловливания (например, экстраверты) или из-за того, что не представилось возможности для подобных наблюдений (социальные условия), чаще проявляют девиантное или преступное поведение. Айзенк считает, что эти люди не представляют себе неприятные последствия настолько, чтобы испугаться, так как ассоциативный ряд развит недостаточно.

Павлов наблюдал, что рефлекторные реакции на звонок сильно различались, и заключил, что эти различия зависят от особенностей нервной системы собак. Айзенк также провел аналогичное наблюдение и сделал вывод: «Немецкие овчарки очень послушны: они легко дрессируются и именно за эти качества высоко ценятся любителями собак и пастухами. Собаки породы африканский терьер настоящие психопаты: их трудно или почти невозможно ничему научить, они непослушны и антисоциальны» (Eysenck, 1983, р. 61). Айзенк перевел это наблюдение на людей: экстраверты обучаются с меньшей готовностью, чем интроверты, из-за биологических особенностей их нервной системы. Интроверты лучше обусловливаются и поэтому реже ведут себя вразрез с законами и нравами общества.

Принципы обусловливания прочно установлены в области психологии как веское объяснение многих форм поведения. Процесс обусловливания оказывает значительное влияние на формирование жизненного опыта у детей, особенно если надо подавить нежелательное поведение. Есть основание считать, что процесс обусловливания может оказаться решающим при определении того, кто демонстрирует девиантное или преступное поведение. Однако существуют свидетельства того, что обусловливание может и провоцировать подобное поведение. Как мы узнаем из последующих глав, связь доставляющих удовольствие событий с определенным поведением является чрезвычайно мощным двигателем преступной деятельности.

Как считает Айзенк, обусловленная совесть двояко влияет на поведение: она может уберечь нас от запретных действий или заставить чувствовать вину после их свершения. Обусловленная совесть удерживает нас от участия в антисоциальной деятельности посредством ассоциации с неблагоприятными последствиями подобной деятельности, которые мы наблюдали в прошлом. Однажды совершив проступок, мы склонны чувствовать себя неловко, думая о своем правонарушении. Айзенк (1983) предполагал, что различия связаны со временем неблагоприятных последствий. Выговор ребенку до совершения проступка или во время его будет иметь иное воздействие, чем выговор после проступка. В первом случае возникнет чувство неловкости перед совершением проступка (или во время его проведения), тогда как во втором случае после проступка возникнет чувство вины.

Какую роль играют в этом нейротизм и эмоциональность? Как отмечалось выше, Айзенк предсказал, что нейротизм действует как стимул, поощряя то поведение, которое усвоено в детстве, то есть усиливает в реакциях индивида существующие навыки. Если невротический экстраверт должным образом не научился тому, чтобы не воровать, и в прошлом совершал частые и успешные кражи, то в этом случае нейротизм будет мощной силой или стимулом, толкающим человека к старому навыку — к воровству. Другими словами: поведение (несоответствующее или соответствующее) = предшествующее обусловливание или привитые навыки Ч эмоциональность.

По словам Айзенка (Eysenck, 1983, р. 65), «общее расширение пределов дозволенного в семье, школе, суде привело к значительному снижению числа обусловливающих обстоятельств, с которыми сталкиваются дети. Как прямое следствие этого, дети могут вырасти менее совестливыми, что впоследствии может привести многих детей к участию в преступной и антисоциальной деятельности». По существу, Айзенк утверждает, что рост преступности может быть прямо связан с условиями дома или в школе, не способствующими формированию обусловленной совести, которая могла бы помочь воздержаться от антисоциального поведения.

После подробного рассмотрения теории преступности Айзенка возникает вопрос о том, существует ли исследование, подтверждающее эту теорию. Теория преступности Айзенка предполагает, что преступники в массе своей демонстрируют низкий уровень возбуждения коры головного мозга (экстраверсия), высокие уровни вегетативного (симпатического) возбуждения (нейротизм), большую жестокость (психотизм). Айзенк выдвигает мысль о том, что преступники получают самые высокие оценки по шкалам Е, N и Р в «Личностном опроснике Айзенка», и эти оценки не просто соотносятся с преступлением — они прямо с ним связаны.