Ганс Айзенк - Эксперимент. Самые жестокие исследования в психологии

Антисатанисты и фундаменталистские религиозные организации на это отвечают, что следователи и ученые не хотят понимать, насколько большое значение придается в сатанистских сектах умению прятать доказательства и проводить психологическую обработку адептов. По мнению антисатанистских организаций, сатанистские секты распространены намного более широко, чем принято полагать, что они достаточно мощны, коварны, хорошо законспирированы, их практически невозможно обнаружить (Best, 1991). Кроме того, тела принесенных в жертву людей не удается найти, потому что их сжигают в переносных высокотемпературных печах или хоронят в двухъярусных могилах под законно похороненными телами, а иногда члены секты поедают их (Best, 1991). Как считают те, кто борется с сатанистскими организациями, члены сект преуспевают в мастерстве прятать тела и уничтожать доказательства. Кроме того, ужасы и истязания, которые творят сектанты, кажутся настолько невероятными, что мало кто из чиновников принимает всерьез рассказы тех немногих очевидцев, которым удавалось рассказать то, что они видели. Тем не менее антисатанисты утверждают, что поразительное сходство рассказов разных очевидцев все же делает сообщения о злодеяниях сатанистских сект заслуживающими доверия. Кроме того, истории, рассказываемые детьми, могут считаться достоверными доказательствами деятельности сатанистских сект, поскольку дети редко обманывают. Антисатанисты утверждают, что дети невинные и чистые жертвы и нисколько не заинтересованы в том, чтобы лгать взрослым. Однако в исследовательской литературе отмечается, что дети действительно могут давать ложные свидетельства относительно происходивших с ними действий и событий (Ceci and Bruck, 1993). Дети, даже очень маленькие, действительно могут лгать, когда на них оказывается давление или у них есть соответствующий мотив. Кроме того, люди, интервьюирующие детей-свидетелей, могут существенно повлиять на их свидетельские показания (Bartol and Bartol, 1994; Ceci and Bruck, 1993).

Другим источником доказательств существования сатанистских сект являются свидетельства тех взрослых, которые подвергались ритуальному насилию в детском возрасте. Этими «жертвами» или «свидетелями», как правило, являются женщины лет тридцати — сорока, которые рассказывают о своем стремлении избавиться от влияния сатанистского прошлого, и происходит это обычно на сеансах психотерапии (Jenkins and Maier-Katkin, 1991). Очень часто у этих свидетелей обнаруживаются многочисленные психические расстройства, которые, как принято считать, вызваны травмами, перенесенными во время пребывания в руках сектантов. Дарри Каханер (Kahaner, 1988), клиницист, который работает с оставшимися в живых членами сект, утверждает, что практически все, кто побывал в детстве во власти сект и дожил до взрослого возраста, которых он знал, страдают множественностью личности. Дженни из книги «Suffer the Child» (Spenser, 1989) утверждала, что у нее было несколько сотен различных личностей. Согласно Дженкинсу и Майер-Каткин (Jenkins and Maier-Katkin, 1991), многие из взрослых, которые остались в живых после предполагаемых случаев ритуального насилия, перенесенных в детстве, — люди с серьезными эмоциональными нарушениями, которые имеют длинный перечень различных психологических расстройств и страдают зависимостью от психоактивных веществ. Многие происходят из строгих, часто пуританских, фанатичных религиозных семей, где очень распространенным делом были суровые телесные наказания (Mulhem, 1991).

Нет достаточной уверенности в том, что клиницисты, которые сообщают о многочисленных жертвах сатанистских сект в своей практике, сами не являются излишне озабоченными или даже помешанными на поиске таких сект (Mulhem, 1991). Иными словами, клиницист может иметь безоговорочное предубеждение относительно сект еще до того, как начинает выслушивать пациента. У впечатлительных, страдающих эмоциональными расстройствами пациентов может под влиянием такого клинициста сформироваться соответствующая установка, и они без определенного умысла станут сочинять красочные истории об ужасах, которые они «пережили» под властью секты. Внимательный читатель сразу узнает в этом явлении ятрогению.

Если нет никаких доказательств в поддержку преступного характера деятельности сатанистских сект, то почему же этот миф так упорно сохраняется? Многим людям нравятся страхи и ажиотаж, которые окружают истории о странных человекоподобных созданиях: дьяволах, вампирах, оборотнях, снежном человеке, йети, НЛО и инопланетянах. Они верят в них, потому что это добавляет остроты в их повседневную жизнь. Сходите в любой книжный или букинистический магазин, в котором продаются книги в мягкой обложке, и вы найдете многочисленные полки книг о сатанистских сектах и оккультизме, часть из которых претендует на то, чтобы называться документальной литературой.

Помимо всего прочего, исторические и антропологические исследования показали, что вера в демонов и другие мистические злые силы процветает во времена длительной социальной нестабильности и ожидания социальных катаклизмов (Stevens, 1991). Озабоченность, вызванная предчувствием распада общества или ощущением того, что молодежь не развивается в нужном направлении и чрезмерно подвержена влиянию злых сил, обеспечивает питательную среду для обвинений, преследований и притеснений отдельных групп и видов деятельности, которые становятся мишенями различных крестовых походов за нравственность и кого обвиняют во всем том, что пошло не так, как надо. Музыка в стиле «хэви метал», игры наподобие «Темниц и драконов», бесцельное времяпрепровождение, компьютерные игры, кино и индустрия развлечений вообще — все это становилось мишенями нападок и называлось влиянием дьявола на умы молодежи.

Джеффри Виктор (Victor, 1993) предсказывал, что ажиотаж вокруг сатанистских сект и крестовый поход за нравственность, который подогревает этот ажиотаж, в начале 2000-х годов будет продолжаться и даже усилится. Это особенно касается случаев, связанных с преследованием тех сатанистов, которые подозреваются в ритуальных сексуальных преступлениях против детей. Причиной усиления активности антисатанистского движения являются вступление в крестовый поход за нравственность, предпринимаемый христианским правым движением многих национальных организаций, обеспокоенных жестоким обращением с детьми, а также авторитетных психотерапевтов. Многие из этих психотерапевтов специализируются на лечении пациентов со множественными личностными расстройствами. В социологическом опросе, проводившемся среди членов АРА в 1991 году, 30 % респондентов указали, что им доводилось работать как минимум с одним клиентом, утверждавшим, что он пострадал от сатанистских ритуальных преступлений, а 93 % (по данным второго опроса) из тех, кто работал с такими пациентами, были уверенны, что эти истории истинны (Wright, 1993а). Подливают масла в огонь и полицейские эксперты (многие из которых сами являются ярыми религиозными фундаменталистами), специализирующиеся на сатанистских сектах и устраивающие конференции и профессиональные семинары по этому вопросу.