Лариса Пыжьянова - Разделяя боль. Опыт психолога МЧС, который пригодится каждому

Митрополит Антоний Сурожский в книге «Смерть: уходящие и остающиеся» пишет о своих первых детских впечатлениях о смерти:

«В своей жизни мы встречаемся со смертью в первую очередь через потерю близких и переживание утраты. Мы не начинаем с того, что думаем о смерти как таковой, задаем себе теоретические вопросы — мы сталкиваемся с ней непосредственно. При этом впечатления, полученные в раннем детстве, могут играть очень важную роль в нашей способности или неспособности встретить собственную смерть или потерю близких лицом к лицу в ситуации, когда смерть касается нас лично и поражает до глубины нашего существа.

Когда мне еще не было семи лет, мой отец находился на дипломатической службе в Персии (сейчас это Иран), и однажды вечером отец повел нас с мамой посмотреть сад одного жителя Тегерана. Сад славился своим розарием, и было принято приходить и любоваться им с разрешения хозяина дома. Чрезвычайно обходительный, сдержанный пожилой человек провел нас по саду, предложил щербет и сладости и проводил нас. Лишь через пару дней мы узнали, что за несколько часов до нашего прихода сын хозяина розария был убит и его тело лежало в одной из комнат; но отец посчитал недостойным отказать нам в гостеприимстве или заставить нас разделить боль, которая, как он чувствовал, должна была оставаться только его болью. Тогда это глубоко меня поразило и, возможно, сформировало мое понимание того, что к смерти дорогого мне человека, к потере близких — наших собственных или чьих-то еще — нужно подходить с мужеством и глубиной».

В возрасте двух-трех лет ребенок не способен осознавать случившееся, у малышей понимание смерти еще не сформировано, они уверены, что близкий человек просто где-то задержался и скоро вернется. Но на эмоциональном уровне они остро ощущают потерю.

Примерно в пять-шесть лет начинает формироваться представление о смерти, появляется страх за жизнь близких. Ребенок может спрашивать у взрослых, не умрут ли они. Говорить нужно честно и прямо, что люди не живут вечно. Не стоит обещать, что никто никогда не умрет.

Моя подруга рассказывала, как лет в пять вдруг осознала, что ее любимая бабушка может умереть. Она спросила у бабушки, сколько ей лет, и та ответила — семьдесят пять.

— А ты можешь умереть?

— Да. Семьдесят пять лет — это уже много. Я могу скоро умереть.

У девочки в тот момент в голове сложилось, что «лет» — это про лето, которое так долго ждешь и которое так быстротечно. И она подумала: «Лето такое короткое, и их всего может быть семьдесят пять! Я могу прожить всего семьдесят пять лет и тоже умру?!» Она расстроилась, плакала, а бабушка ее утешала растерянно: «Да ты проживи еще эти семьдесят пять лет! Это очень долго жить надо!» Но девочка была безутешна. Сейчас моей подруге уже за пятьдесят, но то детское переживание для нее живо и значимо.

Ближе к десяти годам смерть для детей становится более реалистичной. Ребенок задумывается о смерти, но не верит, что это может произойти с ним. Чем старше он становится, тем больше понимает и тем больше начинает бояться смерти.

Подростки могут начать идеализировать умершего родителя и обвинять оставшегося либо, наоборот, испытывать агрессию по отношению к умершему: «Если ты меня любил, как ты мог меня бросить?» В этом возрасте дети уже понимают, что прежняя жизнь закончилась.

Подросток может отказаться идти на похороны, полностью замкнуться и перестать разговаривать либо повторять, что пусть бы умер кто угодно, но только не его близкие. Это тоже переживание горя, хотя со стороны такое поведение кажется жестоким. Очень важно сохранить контакт с подростком.

Ко мне на консультацию приходила женщина, у которой от рака умерла сестра. От заболевшей женщины ушел муж, она осталась вдвоем с двенадцатилетней дочерью. Девочка стала ухаживать за матерью, делала все — от уборок и готовки еды до полного ухода. Она говорила: «Я все буду делать, только ты, мамочка, живи!» И мама обещала дочке, что будет жить, пока она не вырастет. И действительно, она умерла, когда дочери исполнилось восемнадцать лет. На кладбище тетя предложила племяннице пожить у них, на что девушка ей ответила резко: «Уж лучше бы умерла ты, а не она! А теперь иди в свою семью и живи своей благополучной жизнью. Не надо ко мне подмазываться». Понятно, что девушка была в горе, но тете было очень тяжело услышать такие слова. Женщина призналась в сильной обиде на племянницу: «Я понимаю, что она горюет по матери, но ведь и я тоже страдаю — у меня умерла любимая сестра! Я не заслужила таких обвинений, наша семья им очень помогала все время».

Как бы ни звучали жестоко слова девушки, в ее мире на тот момент это было так: если бы умерла не ее мама, а тетя, она бы так не страдала. Смерть мамы стала для нее концом детства, пришлось войти в непонятную, пугающую жизнь взрослых. Она не думала о том, что переживают другие, ее заботили исключительно собственные страдания. Но как бы больно и обидно ни было тете, я ей посоветовала постараться не потерять контакт с племянницей. Наверняка за этими словами не стояло желания обидеть, это, скорее, был крик о помощи убитого горем ребенка, зло и беспощадно прозвучавший.

Несмотря на то что дети горюют так же глубоко, как и взрослые, через какое-то время образ умершего человека уходит из их памяти. Нужно вспоминать вместе с ними об ушедшем, смотреть фотографии, видео. Важно говорить о том, что этого человека рядом уже никогда не будет, но его любовь навсегда останется с ребенком.

Во время переживания утраты все дети испытывают острый страх одиночества и незащищенности, поэтому рядом должен быть близкий и значимый человек. Важно создать для ребенка атмосферу теплоты и заботы, постараться вернуть ему утраченное чувство безопасности.

Конечно, даже самая искренняя забота не может полностью компенсировать эмоциональное потрясение, но может предотвратить возникновение различных страхов, отголоски которых проявятся много лет спустя.

Я не раз сталкивалась с мнением, что детей нужно оберегать от тяжелых переживаний, ведь им предстоит столько всего испытать в будущем. И когда умирает или сильно болеет кто-то из членов семьи, считается, что дети не должны об этом знать, им так будет лучше. Часто родители из лучших побуждений стараются скрывать от детей свои чувства по поводу утраты в семье. Необходимо понимать, что детям легче перенести печаль и реакции на острое горе членов семьи, чем тягостное молчание, поэтому ребенок должен быть включен в переживания всей семьи и его эмоции ни в коем случае не следует игнорировать.

Ребенок тоже должен отгоревать свою потерю. Ему необходимо выразить свои переживания это может быть желание и поплакать, и выплеснуть гнев, и изобразить свои чувства в рисунке. Важно понимать потребности ребенка и давать ему любовь и поддержку.