Марта Стаут - Социопат по соседству [Люди без совести против нас. Как распознать и противостоять] [litres]

Когда социопата захватывает манипуляция другими людьми, все другие цели затмеваются, и в результате «нарушение жизни», хотя и другого рода, может быть столь же серьезным, как ограничения, налагаемые сильной депрессией, хронической тревожностью, паранойей и другими психическими заболевания. Эмоциональное банкротство социопатии означает, что социопат навсегда лишен подлинного эмоционального интеллекта, способности понимать мотивы людей и того, что является для них незаменимым проводником в жизни. Как Дорин, которая на самом деле верит, что можно увеличить свое влияние, унижая других, как Скип, который воображает, что обладает иммунитетом к обществу и его правилам, как побежденный диктатор, недоумевающий, почему горящая ненавистью толпа, состоящая из «его народа», не идет с ним на переговоры, человек без совести, даже умный, как правило, близорук и удивительно наивен, и он просто обречен погибнуть от скуки, финансового краха или пули.

Тем не менее самой веской причиной желания иметь совесть, а не стремления освободиться от нее, является не список разрушительных недостатков, сопровождающих социопатию. Нет, лучшее в обладании нравственным чувством – это глубокий и прекрасный дар, который приходит к нам изнутри, и только изнутри, в обличии совести. Способность любить приходит облаченной в совесть, так же как наше настроение воплощается в нашем теле. Совесть – воплощение любви, пропитывающее нашу биологию. Она живет в той части мозга, которая реагирует эмоционально, к выгоде других, когда те, кого мы любим, нуждаются в нашем внимании, нашей помощи или даже нашей жертве. Мы уже видели, что когда чье-то сознание не способно любить, у него не может быть подлинной совести, поскольку совесть – это пронизывающее чувство ответственности, основанное на нашей эмоциональной привязанности к другим. Теперь мы перевернем это психологическое уравнение. Другая истина заключается в том, что, если у человека нет совести, он никогда не может по-настоящему любить. Если из любви убрать непреодолимое чувство ответственности, все, что останется, – это пустая, второстепенная вещь: желание обладать, которое вовсе не является любовью.

Сразу после 11 сентября 2001 года, в то же время, когда началась особенно темная и агрессивная глава нашей истории, мой друг-психолог Берни без колебаний сказал мне, что он предпочтет совесть очевидной выгоде жить без совести, но он не может выразить почему. Я считаю, что интуитивное предпочтение Берни было обусловлено неразрывной связью между совестью и способностью любить, и что если ему был бы предоставлен выбор между всей властью, славой и деньгами в мире и счастьем любить своих детей, Берни в мгновение ока выбрал бы последнее. Отчасти это связано с тем, что Берни хороший человек. Кроме того, причина в том, что Берни хороший психолог, и он разбирается в том, что на самом деле делает людей счастливыми.

Есть желание обладать и господствовать – и есть любовь. Независимо от того, мог ли он выразить свои причины в тот момент, выбирая совесть, Берни-психолог определенно выбрал любовь, и это меня не удивляет. Доминирование может доставлять преходящие острые ощущения, но оно не делает людей счастливыми. Любовь делает.

Но можно ли иметь слишком много совести? Разве нет психологов, которые утверждают, что люди могут быть измучены и ввергнуты в серьезную депрессию своей совестью, что крайне далеко от счастья?

Да и нет. Фрейд заметил, что сверхактивное супер-эго может загнать своего обладателя в депрессию и, возможно, даже привести к самоубийству. Но супер-эго, этот дребезжащий голос, усвоенный с ранним опытом, не является совестью. Не является ею и то, что психологи называют «нездоровым стыдом», который на самом деле – не стыд, если говорить о реакции на совершение плохих поступков, так как это – иррациональное убеждение, внушенное в детстве негативными сообщениями, что вся личность, так или иначе, плохая, отталкивающая, бесполезная. Даже немного нездорового стыда – слишком много, но нездоровый стыд вряд ли является совестью, которая представляет собой пронизывающее чувство ответственности, а не навязчивое чувство никчемности и отчаяния. Когда современные психологи говорят, что слишком много совести является токсичным, их выбор слов непродуман. Они вместо этого имеют в виду нездоровый стыд или властное супер-эго, работающее сверхурочно.

Совесть, наше седьмое чувство, совершенно другое явление. Это чувство долга, основанное на любви. Так что остается вопрос: является ли чрезмерно развитая совесть изнуряющей или придающей силы?

Чтобы понять, что сильная совесть делает с психикой, мы можем понаблюдать жизнь и уровень счастья людей, которые развили свое врожденное чувство совести в особенно мощный эмоциональный мускул. Каждый из нас может называть разных людей в качестве нравственных героев, от исторических лиц или общественных деятелей до людей, которых мы знали лично, которые впечатлили нас своими нравственными убеждениями. В систематическом исследовании таких людей Энн Колби из Рэдклиффского исследовательского центра Генри Мюррея и Уильям Дэймон с кафедры образования университета Брауна сделали свой собственный выбор  [97] В систематическом исследовании таких людей. – См. A. Colby and W. Damon. Some Do Care: Contemporary Lives of Moral Commitment (New York: Free Press, 1992), p. 262; A. Colby and W. Damon. The Development of Extraordinary Moral Commitment// Morality in Everyday Life: Development Perspectives , p. 364. . Обеспокоенные тем, что они воспринимают как актуальный дефицит нравственного лидерства, Колби и Дэймон отобрали двадцать три человека, которых они считали «нравственными образцами»: одиннадцать мужчин и двенадцать женщин, чьи нравственные убеждения позволили сделать выдающиеся вклады во многих областях, включая гражданские права и свободы, сокращение бедности и голода, религиозные свободы, защиту окружающей среды и мира. Эти двадцать три человека отличались по признакам расы, религии, социально-экономического статуса и конкретных целей, но у всех была общая черта: необычайно сильное чувство совести, «чрезмерно развитое» ощущение, что они несут ответственность за благополучие своих собратьев.

Эмоционально и умственно они представляют, с точки зрения психолога, диаметральную противоположность социопатов, о которых мы говорили. «Нравственные образцы» Колби и Дэймона включали Вирджинию Фостер Дурр, южную красавицу, активистку гражданских прав – она была первым человеком, обнявшим Розу Паркс [98] Роза Паркс (1913–2005) – американская общественная деятельница, зачинательница движения за права чернокожих граждан США. , когда та вышла из тюрьмы; Сьюзи Валадес, много лет кормившую, одевавшую и оказывающую медицинскую помощь тысячам бедных мексиканцев в Сьюдад-Хуаресе; Джек Коулман, бывший президент Хаверфордского колледжа, прославившийся своими «синеворотничковыми академическими отпусками» в качестве копателя канав, мусорщика, бездомного; бизнесмен Кабелл Бранд, посвятивший себя созданию некоммерческой организации «Тотальная борьба с бедностью» ( Total Action Against Poverty ) в Роаноке, штат Вирджиния; а также Чарльзетта Уоддлес, основатель «Вечной миссии» ( Perpetual Mission ), которая посвятила свою жизнь помощи пожилым и бедным, матерям-одиночкам, проституткам и детям, подвергшимся жестокому обращению в Детройте, штат Мичиган.