Мэтью Джексон - Человеческие сети [Как социальное положение влияет на наши возможности, взгляды и поведение]

Тем не менее с сетевой точки зрения становится ясно, что существуют гигантские внешние факторы и что для оценки системного риска нам нужно иметь более полную картину финансовой сети угроз и рисков: ведь реальные опасности совершенно упускаются из виду, если рассматривать финансовые учреждения по отдельности. Если иметь под рукой нужную информацию, то можно вычислить нечто вроде диффузионной центральности для финансовых рынков. Центральные банки и другие национальные и международные правительственные ведомства и агентства, не говоря уж о самих финансовых учреждениях, — это, по сути, реактивные самолеты без приборов управления. Исходя из ограниченной информации, они быстро принимают решения, от которых зависит, каким курсом будет двигаться сложная машина. Если бы у нас были более обширные и подробные карты финансовых сетей, то участники рынка, как частные, так и публичные, получили бы хотя бы часть тех приборов, которые необходимы им, чтобы избежать новых кризисов.

В более широком смысле, рассматривая финансовые проблемы, мы можем выделить несколько моментов. Действия одного человека или учреждения из-за существования сетей могут повлиять на судьбу многих других. Зная о таких внешних факторах, можно понять, например, почему у людей слишком слабые стимулы делать прививки и слишком сильные — делать рискованные инвестиции. Кроме того, внешние факторы сопутствуют и партнерским отношениям, которые образуют люди: например, опасно иметь полового партнера, не придерживающегося моногамии, — и финансового партнера, который слишком зависит от другого рискованного контрагента. Наконец, люди реагируют на все, что происходит в их сетях: например, меняют маршруты поездок, «залегают на дно», забирают свои деньги с рынков, — и все это чревато серьезными последствиями.

Кастовая система в Индии пронизывает всю жизнь ее граждан: диктует им, с кем вступать в браки, какую профессию выбирать, каким богам молиться, с кем общаться изо дня в день. Разобраться в кастовой системе непросто даже тем, кто внутри нее живет. Она восходит к индуизму, но, помимо индусов, определяет жизни сотен миллионов индийцев — сикхов, джайнов, мусульман и христиан. Она складывалась в течение тысяч лет в обществе, строившемся из местных племен и кланов, на фоне стремительно происходивших перемен в кругу правящих классов. Индия — страна настолько большая и многообразная, что кастовая система меняется, приспосабливаясь к местным обычаям и традициям. Несмотря на предпринятые в XIX веке попытки тогдашних британских властей все упростить и свести к четкой кастовой иерархии, эта система по сей день остается сложной и полной нюансов. Но, пускай она плохо поддается описанию, я все же попытаюсь сейчас дать представление о некоторых основных чертах ее устройства.

Кастовую систему можно представить себе в виде четырех основных групп — «варн», или «цветов», — несущих иерархический смысл: брамины (жрецы и учителя), кшатрии (воины и правители), вайшья (земледельцы, торговцы, ремесленники) и шудры (рабочие и крестьяне). Помимо этих четырех варн, есть еще «парии» и «неприкасаемые», куда входят «далиты» («другие работники»), как их часто называют сегодня, и адиваси (представители разных племенных и этнических аборигенных групп). Этому разделению сопутствует идея, что души живут вечно, а тело и личность — лишь временно. «Карма» человека зависит от того, праведны или неправедны его поступки и мысли, причем карма может накапливаться в течение многих жизней. Хорошая карма способна помочь переродиться в высшей касте. Если же познать собственную душу, можно достичь «мокши» — божественного состояния блаженства, освобождающего от нескончаемого круга рождений и смертей. Сама идея, что рождение в какой-то касте есть следствие кармы, наводит на мысль, что человек заслужил свою судьбу, потому ему негоже стремиться вырваться за пределы своей касты — во всяком случае, в нынешнем воплощении.

Варны подразделяются на тысячи «джати», особых «подкаст» или сословий, которые учитывают больше подробностей жизни человека, вроде места рождения, наследственной профессии, брачных или религиозных правил. Это подразделение вводит в кастовую систему еще больше ограничений и запретов, касающихся продвижения или взаимодействия между разными социальными группами {127}. Разобраться в устройстве кастовой системы очень сложно еще и потому, что, хотя кастовая принадлежность соотносится с такими характеристиками, как богатство и образование, изредка случаются и аномалии — например, когда неприкасаемые становятся знаменитыми политиками, а брамины, наоборот, прозябают в нищете.

Из-за строгих ограничений на расширение возможностей и на социальную мобильность, которые кастовая система навязывала обществу, правительство Индии не раз разрабатывало обширные программы, призванные ослабить этот вековой диктат. Индийская конституция признает некоторые касты и подкасты наиболее уязвимыми и допускает необходимость «позитивной дискриминации», а также предусматривает различные другие законы и программы для их защиты. Эти обездоленные касты были изначально известны как «зарегистрированные касты» и «зарегистрированные племена», в их число входили группы неприкасаемых, не попавшие ни в одну из основных варн, а также множество аборигенных групп населения. Поскольку кастовая система глубоко укоренена в религиозных верованиях, попытки ослабить ее влияние на общество воспринимаются как дерзкий вызов. Например, система ограничений предусматривает минимальную квоту для представителей «зарегистрированных каст» и «зарегистрированных племен», чтобы их могли принимать в университеты, допускать в политику и на правительственные должности. В Индии эту систему и любят, и ненавидят — в зависимости от принадлежности к той или иной касте и от религиозных верований.

В стране, где более пятой части населения живет за чертой крайней бедности, многие люди, не принадлежащие ни к «зарегистрированным кастам», ни к «зарегистрированным племенам», тоже следует отнести к обездоленным и угнетенным. Больше трети населения Индии подпадает под определение «другие отсталые касты», и в некоторых областях и при некоторых обстоятельствах их тоже считают подлежащими «позитивной дискриминации». Все другие часто называют «передовыми кастами» (или «общими кастами», или «общими заслуженными кастами»).

Хотя кастовая система и не поддается простому описанию, о последствиях ее существования этого сказать нельзя. Каждая каста — это меньшинство населения, и если бы кастовые различия были неважны, то большинство людей женились бы и выходили замуж без оглядки на кастовые перегородки. Однако, как выяснилось благодаря недавнему всеохватному исследованию межкастовых браков, лишь 5 % индийцев вступают в брак с людьми из чужой касты {128}, — и это несмотря на правительственные субсидии для межкастовых брачных союзов. Кроме того, более двух третей женщин, опрошенных в рамках исследования, впервые увидели своих мужей в день свадьбы. Браки в Индии до сих пор заранее устраиваются родственниками, с соблюдением строгих общинных норм, и чаще всего это дело касается в той же мере интересов расширенной семьи, в какой и самих супругов.