Мэтью Джексон - Человеческие сети [Как социальное положение влияет на наши возможности, взгляды и поведение]

Мы можем выявить гомофилию, внимательно присмотревшись к тому, кому люди отправляют первые сообщения с целью установить контакт и на чьи сообщения они отвечают, исходя из демографических данных. Например, когда женщины отправляют первые сообщения, они с вероятностью на 35 % выше среднего адресуют их мужчинам, имеющим примерно тот же уровень образования, и с вероятностью на 41 % ниже среднего — мужчинам, имеющим более низкий образовательный уровень. Мужчины менее разборчивы: они лишь с вероятностью на 15 % выше среднего ищут женщину с похожим уровнем образования и на 6 % ниже среднего — с более низким образовательным уровнем. Похожая картина наблюдается и в характере выбора людей при отправке ответных сообщений, причем эта предвзятость остается статистически значимой уже после учета других личных характеристик, вроде возраста, роста и внешности {141}.

Если же взглянуть на поведение почти миллиона американских пользователей подобных сайтов, то окажется, что там гомофилия проявляется еще сильнее, но на расовой почве: и гетеро-, и гомосексуалы отправляли большинство сообщений людям своей же расы. Эта закономерность прослеживается уже после учета многих других факторов, включая образование потенциальных партнеров {142}.

Когда одна группа намного больше другой, эффекты гомофилии могут усиливаться. Как однажды пошутил Крис Рок: «У всех моих черных друзей куча белых друзей. А у всех моих белых друзей — только один черный друг».

На самом деле, пусть это просто шутка, за нею стоит простой подсчет. Представим себе группу из девяти белых и одного чернокожего и предположим, что все они дружат между собой. Тогда действительно у каждого белого будет один черный друг, а у черного будет девять белых друзей. И это не слишком далеко от относительных показателей населения США. Таким образом, исходя из простого подсчета, можно понять, что у черных в среднем намного больше белых друзей, чем у белых — черных. Это справедливо для любых групп, где есть меньшинство и большинство. А теперь прибавьте к этой изначально данной асимметрии еще и гомофилию — и окажется, что в среднем представитель группы большинства крайне редко дружит с представителями меньшинства.

Угадайте, сколько чернокожих друзей у типичного белого жителя США, где другом называют человека, с которым другой человек «регулярно обсуждает важные дела»? Ноль . Да, во всяком случае, согласно одному опросу, охватившему более двух тысяч взрослых, три четверти белых не указали в качестве близкого друга ни одного представителя другой расы {143}. Видя такую разобщенность, можно наконец понять, почему одна группа может совершенно ничего не знать об опыте, взглядах и культуре другой группы.

Гомофилия не должна вызывать у вас удивления, потому что, даже если вы никогда не слышали этого слова или не видели соответствующей статистики, если вы никогда не сталкивались с этим явлением в реальной жизни — значит, вы жили в полнейшей изоляции. Впрочем, масштаб гомофилии и ее повсеместное присутствие действительно поражают, а стоящая за ней разобщенность влечет за собой множество серьезных последствий, в которых нам важно разобраться, исследуя воздействие человеческих сетей на наше поведение и на конечные результаты.

Мы непропорционально часто контактируем с другими, похожими на нас, по целому ряду причин — и в силу собственного выбора, и в силу обстоятельств, которые лежат вне нашего личного контроля.

Кто может предложить нам лучший совет, как не человек, побывавший в такой же ситуации? Молодым родителям полезно обсуждать с другими молодыми родителями различные вопросы по уходу за младенцами. Людям, готовящимся к экзаменам, чтобы стать врачами, адвокатами или страховыми математиками, полезно беседовать с другими людьми, которые готовятся к тем же экзаменам или недавно их сдали. Люди какой-то одной профессии узнают от своих коллег о новых достижениях, технологиях или возможностях, имеющих отношение к их профессиональной области. Дети обычно тянутся к ровесникам, у которых примерно тот же уровень зрелости, общие интересы и заботы.

Помимо общих интересов, при выборе друзей важную роль играет близкое соседство. Дети в школе проводят почти весь день с ровесниками. Даже если бы они и хотели дружить с детьми постарше или помладше, возможность такого выбора для них сильно ограничена, как оказались бы ограничены и преимущества дружбы с теми, кого они могли бы видеть очень редко.

Естественное разделение внутри предприятий и прочих учреждений между специалистами с разным опытом, которые заняты разными задачами, тоже ограничивает контакты одних людей с другими, имеющими иную подготовку. На предприятиях сама планировка этажей играет большую роль — ведь от нее зависит, кто с кем будет общаться на постоянной основе. Это принимают во внимание архитекторы, работая над любыми проектами — от внутренних дворов в жилых комплексах до офисных рабочих пространств.

А еще люди предпочитают жить в окружении знакомой и близкой им культуры. Иммигрируя в другую страну, они выбирают те районы, где другие люди говорят на их языке, отмечают их праздники и придерживаются их религии. Кроме того, большинство иммигрантов сильно зависят от друзей и родственников в новой стране, и те помогают им найти жилье и работу и вообще освоиться в новой среде. Часто эти связи объединяют новоприбывшего с более ранними волнами иммиграции из его же родного города. Переселяясь в США, европейцы даже выбирали места с климатом, похожим на климат их родных краев, а еще они задумывались о том, чтобы местные отрасли соответствовали их собственным профессиональным навыкам. Земледельцы, выращивавшие пшеницу, поселялись на Великих равнинах, а мясозаготовщиков привлекали Чикаго и Омаха с их скотопригонными дворами. Шведы ехали в Иллинойс, Айову, Висконсин и Миннесоту, норвежцы — в Дакоту и Монтану, немцы — в Иллинойс, Нью-Йорк, Висконсин и Пенсильванию, поляки — в Чикаго, и так далее. Много лет Чикаго оставался городом с самым многочисленным польским населением в мире, уступая место лишь Варшаве.

Социальные сети — настолько важные первоначальные спасительные артерии, что, как выясняется, они в значительной мере отражают иммигрантское наследие даже спустя столетие. Пронизанные тесными связями этнические общины, формировавшиеся в период наиболее бурной иммиграции, в конце XIX — начале XX веков, до сих пор несут на себе особый отпечаток. В каком-нибудь округе США плотность ирландского или итальянского населения в недавнем прошлом до сих пор служит на удивление точным предсказателем числа дружеских связей на Facebook между этим округом и сегодняшними Ирландией или Италией. В местности, где проживает всего на 1 % больше людей, чьи предки приехали из какой-либо страны, сегодня на 1/3 % больше фейсбучных дружеских связей с этой страной {144}.