Марк Гоулстон - Не мешай себе жить

Смотреть, куда идешь, — значит быть мотивированным страхом; двигаться туда, куда обращается твой взор, — значит руководствоваться страстью, уверенностью и видением. Если вы знаете, что вам под силу справиться с любыми выбоинами и неровностями на своем пути, вам не нужно постоянно смотреть под ноги, на тротуар. Вы можете двигаться вперед на полной скорости, не отрывая глаз от поставленной перед собой большой цели.

Склонность человека к риску либо к отказу от него обычно заметна еще в раннем детстве. Все дети от природы предприимчивы и любопытны. Когда ребенку больно или что-то пошло не так, а родители реагируют сердито, скажем, так: «Чтобы я такого больше не видел» — либо со страхом: «Никогда больше так не делай, а то поранишься», повзрослев, он, как правило, становится довольно осторожным человеком. И при любом соблазне предпринять что-то действительно рискованное его эмоциональная память шепчет: «Ну давай, сделай это, и горько пожалеешь». А вот если родители в случае неудачи говорят малышу: «Попробуй еще раз», он обычно вырастает человеком, готовым рисковать ради своей мечты.

Чтобы выучить важные жизненные уроки, нужно каждый день преодолевать страх.

Люди, готовые рисковать, знают, что лучший способ расти и развиваться заключается в том, чтобы смело выходить за свои нынешние границы. Их внутренний компас находится в сердце. Они не сторонятся сюрпризов — напротив, даже ищут их в своей жизни. И кстати, такие люди редко покидают наш мир с сожалением. Как уже было сказано, на смертном одре мы жалеем не о том, что сделали, а о том, чего не сделали, хоть и имели на это шанс.

Мой друг Тимоти Голви, автор книги The Inner Game of Golf («Внутренняя игра в гольф»), советует своим ученикам-клиентам, практикуясь в толкании мяча к лунке, закрывать глаза. Он утверждает, что это помогает наработать более плавный удар, потому что в этом случае им приходится следовать за своим инстинктом. По сути, то же самое и я говорю пациентам, решившим сменить направление в жизни: закройте глаза, войдите в контакт со своим внутренним голосом и начинайте идти туда, куда он вас ведет. Конечно, скорее всего, вы будете время от времени спотыкаться и даже падать, зато получите возможность почувствовать вкус жизни во всем ее богатейшем многообразии. И вы будете видеть небо.

Не смотри туда, куда идешь; иди туда, куда смотришь.

• Вспомните период жизни, когда вы были оптимистом и идеалистом.

• Пусть тот молодой человек критически взглянет на свое настоящее. По его мнению, были ли вы верны своим мечтам и устремлениям?

• Какие из ваших нереализованных желаний все еще имеют значение?

• Адекватно и практично оцените, что вы можете сделать сейчас, чтобы вернуться на правильный путь. Какое новое видение воплотило бы в себе чувства и опыт, о которых вы когда-либо мечтали?

• Закончите предложение: «Если бы я мог изменить свою жизнь прямо сейчас, я бы…»

• Постарайтесь превратить свои страхи в возможности. (Когда легендарного бейсболиста, японского Бейба Рута, Садахару О спросили, как ему удалось выбить так много хоум-ранов, он сказал, что смотрит на стоящего перед ним питчера не как на противника, а как на партнера, стараясь помочь ему как можно лучше сыграть свою партию.)

Один эксперт по коммуникациям сказал: «Всезнайка, который не знает, о чем говорит, — придурок; всезнайка, который знает, о чем говорит, просто осел». Иными словами, независимо от того, знаете вы, о чем говорите, или нет, вести себя как всезнайка — значит вести себя саморазрушительно.

Том, помощник главного редактора одного крупного журнала, пришел ко мне на прием, потому что его жизнь пошла под откос. Сначала его обошли с повышением по службе, о котором Том давно мечтал, объяснив это, со слов начальства, его «трудностями в общении». Ему сказали, что он ведет себя с людьми надменно и снисходительно, всячески показывая свое превосходство. Затем его жена подала на развод. Она назвала мужа высокомерным сукиным сыном, всегда уверенным в своей правоте.

Тома воспитывали родители-алкоголики, которые часто слетали с катушек, заставляя маленького сына б о льшую часть времени испытывать страшные чувства. И когда он повзрослел, в его взаимодействии с людьми начали доминировать две потребности: показать, что он всегда прав (вкупе с желанием никогда не ошибаться), и держать все под контролем. На первых сеансах я пытался вовлечь Тома в диалог или хотя бы в дискуссию, но наше общение обязательно превращалось в спор. Тогда я сменил стратегию: дал ему карт-бланш, позволив вести монолог. Только после нескольких встреч он наконец спросил, почему я совсем его не перебиваю. «Кажется, вам очень о многом надо рассказать», — ответил я. Том на мгновение замешкался, затем изобразил праведное возмущение, а потом вдруг, смущенно опустив голову, пробормотал: «И кого я пытаюсь обмануть?»

Вот так, внимательно слушая его и ни словом не оспаривая его речей, я избежал того, что неизбежно провоцирует характерное для моего собеседника поведение всезнайки, — конфронтации. Том весьма преуспел в деле усложнения ситуации до крайней степени, чтобы потом взять на себя весь контроль над ней. Однако он был порядочным человеком, и ему было больно узнать, что люди, которых он любил и уважал, считали его напыщенным, самодовольным и неуважительным. Теперь же, достигнув дна, Том был готов взглянуть на себя объективно.

Мы не должны стыдиться признавать свои ошибки, они означают только одно: сегодня мы мудрее, чем были вчера.

В конце концов Том выучил весьма важный урок: подобно большинству людей, которые стараются быть правыми всегда и во всем, он поступал так из желания защитить себя. Глубоко внутри он был уверен, что мир твердит ему: «Ты не знаешь, о чем говоришь». В первую очередь он старался показать людям не то, что всегда прав, а то, что он не может ошибаться. Однако его агрессивная манера делать это казалась окружающим оскорбительной, а не оборонительной — будто он изначально ожидал, что они не согласятся с его мнением и не станут с ним считаться. Его посланием собеседникам было не просто «я не ошибаюсь», а «вы все ошибаетесь».