Рахель Торпусман - Синтаксис личности. Пособие по типологии Афанасьева

Ошибка Гиппократа, в том, что, открыв четыре типа Эмоции, он остановился на этом и начал вычислять из них типы физического строения, не разглядев остальной картины.

Четыре типа телосложения по Кречмеру почти точно соответствуют четырем типам Физики по Афанасьеву:

пикнический тип – Первая Физика;

атлетический – Вторая;

диспластический, или смешанный – Третья;

астенический – Четвертая.

Ошибка Кречмера в том, что, открыв четыре типа телосложения, он остановился на этом и начал выводить из них типы психического строения, не разглядев остальной картины.

Думаю, вы согласитесь, что сюда же легко укладываются и типы по Шелдону: пышнотелые эндоморфы соответствуют Первой Физике, мускулистые мезоморфы – Второй, а худосочные эктоморфы объединяют в себе более редкие Третью и Четвертую. И так же, как и Кречмер, Шелдон пытался объяснить поведение людей непосредственно телосложением, не увидев других параметров.

Впрочем, легко мне сейчас, после знакомства с открытием Афанасьева, упрекать его предшественников за недостаточную прозорливость! Сама-то я не сумела догадаться даже об отождествлении гиппократовских темпераментов с афанасьевской Эмоцией (хотя сразу увидела, что кречмеровские типы телосложения соответствуют афанасьевской Физике).

Тождество «темпераментов» и типов Эмоции кажется само собой разумеющимся, после того как оно названо. Однако додуматься до этого не удалось не только мне, но и самому Афанасьеву. Афанасьев принял гиппократовские темпераменты за сочетание Эмоции и Физики и в «Синтаксисе любви» построил сложную схему этих сочетаний. Я видела, что здесь что-то не так, но не могла понять, что именно. Заслуга этой разгадки принадлежит Александру Буртянскому.

* * *

Кстати, еще одним предшественником Афанасьева оказался средневековый еврейский мудрец Авраам Ибн-Эзра (1089, Тудела, – 1164, Наварра), философ, поэт и астроном. В комментарии на библейскую книгу «Исход» Ибн-Эзра написал, что у каждого человека в сердце помещается дух, стремящийся к власти; в мозгу душа, источник чувств и мудрости; а в печени телесная сила. « И некоторые люди сотворены так, что все три эти силы крепки в них, а в некоторых все три слабы, а в других одна сильнее, другая слабее, или средней силы. Таким образом, люди делятся на двадцать семь различных видов » 18 18 Тора с комментариями рабби Авраѓама Ибн-Эзры. Исход 23:25. М.: Книжники, Текст. 2015. Перевод Арье Ольмана. . Эта типология, можно сказать, даже ближе к истине, чем соционика, поскольку 27 ближе к 24, чем 16.

* * *

Теперь еще раз вспомним типологию Юнга. Итак, Юнг утверждал, что каждая личность характеризуется преобладанием одной из четырех психических функций: мышления, чувства, ощущения (сенсорики) или интуиции, а также общей установкой – экстравертной или интровертной, «что в сумме даёт восемь психологических типов».

В свете типологии Афанасьева легко увидеть, что «преобладание мышления», «преобладание чувства» и «преобладание сенсорики» – это, видимо, Первая Логика, Первая Эмоция и Первая Физика. То есть Юнг правильно выделил три из четырех элементов личности, но «сломался» на Воле.

Это и было главным открытием Афанасьева. Вот как он рассказывает о нем в автобиографии: « И здесь пришло озарение. Воля! Воля – компонент, отсутствующий в типологии соционики, – являлся для нас с Ириной камнем преткновения. Я заорал: „Я понял! Я понял!“ »

Я даже готова на минуту стать адвокатом Юнга и предположить, что под экстраверсией и интроверсией он как раз и понимал высокую (Первую или Вторую) Волю в противоположность низкой (Третьей и Четвертой). Но в любом случае он не объяснил этого внятно, исключил Волю из числа «преобладающих», а в качестве четвертого элемента ввел совершенно лишнюю «интуицию». По соционическим описаниям можно заподозрить, что под «интуицией» понимается просто низкая Физика – но она не может быть четвертым элементом, ведь «сенсорика» уже входит в комплект.

Получается, что схема Юнга состоит отчасти из правильных элементов, но сама схема в целом неверна. Нет иерархии функций, нет деления функций по процессионности/ результативности. Логика и Эмоция противопоставлены друг другу – и тем самым из списка психотипов априори выпадают характеры, в которых Логика и Эмоция обе на высоких местах или, наоборот, обе на низких.

И даже если допустить, что некоторые из психотипов описаны у Юнга и Аугустинавичюте более или менее удовлетворительно – вспомним еще раз, что Афанасьев сделал свое открытие именно после того, как увидел, что схема Юнга и Аугустинавичюте в целом не работает и помочь в его проблеме не может.

Удивительно, что люди до сих пор занимаются соционикой, в том числе и после того, как узнают о типологии Афанасьева. Более того, некоторые даже с гордостью сообщают, что «занимаются и соционикой, и психософией», и добавляют что-нибудь вроде «По соционике я гамлет , а по психософии ленин ». Хотя чему я удивляюсь, если даже астрология до сих пор существует…

И всё-таки лишь после знакомства с теорией Юнга и Аугустинавичюте Афанасьев сумел сделать свое великое открытие. Эта теория, хоть и неправильная, дала импульс его творческой мысли. Очень может быть, что без них Афанасьев так и не открыл бы ничего, и человечество бы еще долго всего этого не узнало. Будем им за это благодарны.

Перечитывая недавно любимую книгу своего детства «Мы и наши дети», я с удивлением обнаружила, насколько она местами беспомощна в свете открытий Афанасьева.

Никитины, несомненно, достойны большого уважения за свой многолетний родительско-педагогический эксперимент и гражданское мужество. Но как теоретики они меня разочаровали.

Вы помните, как в первой главе я цитировала Лену Алексеевну:

« Часто слышу, с какой легкостью жалуются матери друг другу: „Мой такой неласковый“, или „Такая уж она у меня плаксивая“, или „А мой упрямым растет, и в кого он такой?“, и т. д. и т. п. И никакого намека на то, чтобы поискать причину в собственных своих родительских действиях! Такой, дескать, уродился… Я же не вспомню ни одного примера, чтобы какой-нибудь недостаток наших детей не находил своих истоков в непродуманных, безответственных, неправильных действиях окружающих, прежде всего родных, близких людей, и особенно, конечно, нас, родителей ».

Итак, Лена Алексеевна свидетельствует по своему огромному опыту, что нет ничего врожденного и всё зависит от «родительских действий». Почему же тогда ее дети оказались такими разными? Ведь все они росли почти в одинаковых условиях, с небольшими возрастными интервалами. Но вот как она подытоживает свой опыт после того, как дети подросли: