Ева Иллуз - Почему любовь ранит? Социологическое объяснение

Представления о любви можно свести к нескольким ключевым историям и образам. Любовь, во многих отношениях, является основной повествовательной мотивацией сюжета. Она представлена как сильная эмоция, которая не только придает смысл действиям людей, но и мотивирует их изнутри, и рассматривается как преодоление внутренних или внешних препятствий, как состояние блаженства. Персонажи влюбляются с первого взгляда и их красота часто является тем, что связывает зрителя и влюбленных. Любовь выражается в ясных и узнаваемых ритуалах; мужчины любят и очень быстро оказываются во власти женщин. Люди осознают свои чувства и поддаются им. Любовь обычно подразумевает красивые ухаживания и великолепное признание в прекрасной обстановке.

Вымышленные эмоции — те, что возникают, когда мы отождествляем себя с историями и персонажами, формируют когнитивные шаблоны ожидаемых эмоций. Для формирования эмоций с помощью воображаемых сценариев должны быть соблюдены два основных условия: достоверность и повествовательная идентификация.

Пожалуй, наиболее очевидной характеристикой современного воображения является то, что оно обладает высокой степенью отождествления или достоверности. Кендалл Уолтон утверждает, что достоверность — главная причина, по которой вымышленное содержание вызывает эмоции [505] Уолтон К. Л. Боязнь вымысла // Journal of Philosophy. 75. 1978. С. 5–27 [ Walton K. L. Fearing Fictions // Journal of Philosophy. 75. 1978. P. 5–27]. . Достоверность определяется как способность некоторых картин и образов возбуждать разум, соотнося, противопоставляя и привлекая понятные объекты. Образы порождают живые психические процессы, поскольку они позволяют визуализировать ожидаемый опыт и наделяют его эмоциональным смыслом. Некоторые утверждают, что образы более успешны в формировании эмоций, чем слова, что заставляет нас предполагать, что этот эмоциональный стимул в значительной степени дает им именно визуальный характер многих историй, публикуемых в средствах массовой информации [506] Холмс Э. А., Мэтью А. Психические образы и эмоции: Особые отношения? // Emotion. 5(4). 2005. С. 489–497 [ Holmes E. A., Mathew A. Mental Imagery and Emotion: A Special Relationship? // Emotion. 5(4). 2005. P. 489–497]. . Более того, достоверность усиливается реализмом (который сам часто ассоциируется с визуальностью). Действительно, реализм является господствующим культурным стилем в современной визуальной культуре. Наконец, вымышленные эмоции, по всей видимости, особенно достоверны, когда они вызваны очень актуальными образами. Умозрительные образы, с помощью которых формируются представления о любви, очевидны и повторяются. Это связано с тем, что образы любви, предлагаемые культурой, имеют чрезвычайную культурную значимость: они существуют в огромном количестве на различных культурных аренах (реклама, кино, популярная литература, рассчитанная на непритязательного читателя, интеллектуальная литература для избранных, телевидение, песни, интернет, справочники с практическими советами, женские журналы, религиозные предания, детская литература, опера). Любовные истории и образы представляют любовь как эмоцию, способствующую самому желанному состоянию — счастью. Любовь ассоциируется с молодостью и красотой, наиболее почитаемыми социальными характеристиками нашей культуры. Любовь так же рассматривается, как ядро наиболее нормативно установленного института (брака), а в светских культурах любовь определяет как смысл, так и цель существования. Наконец, поскольку любовь ассоциируется с ситуациями, жестами или словами, которые потенциально могут быть эротичными, они вызывают особое состояние эмоционального и физиологического возбуждения, что, в свою очередь, способствует достоверности этих образов. Короче говоря, эти различные условия — распространение культуры, культурный резонанс, культурная правомерность, культурная значимость, реализм, физическое возбуждение — объясняют, почему умозрительные образы любви особенно интенсивно вписываются в когнитивный мир. По словам Анны Бреслоу, редактора колонки «Современная любовь» (Modern Love) в Нью-Йорк Таймс: «Из-за полного отсутствия мужчин в моей семье в течение многих лет мужчины из видео-коллекции моей тети были единственными мужчинами, которых я знала, бурные романы и выстраданный катарсис заключительных сцен были единственными отношениями, которые я видела. <���…> [Я] приучена отвергать хороших мужчин и страстно целовать кого-то лишь на фоне пылающего города» [507] Бреслоу А. Распределение ролей: актер эпизода: мужчина // New York Times. March 13, 2011 [ Breslaw A. Casting Call: Bit Player, Male // New York Times. March 13, 2011]. .

Современные эмоции являются вымышленными из-за преобладания повествования, образов и имитационных технологий моделирования желания. Все мы стали как Эмма Бовари в том смысле, что наши эмоции неразрывно связаны с вымышленными повествованиями: они развиваются в историях и подобны им. Если «все мы проживаем какие-либо истории в нашей жизни и… свою собственную жизнь воспринимаем с точки зрения повествований, которые проживаем» [508] Макинтайр А. После добродетели: Исследование теории морали. Notre Dame, IN: University of Notre Dame Press, 1984. С. 212 [ MacIntyre A. After Virtue: A Study in Moral Theory. Notre Dame, IN: University of Notre Dame Press, 1984. P. 212]. , тогда можно сказать, что повествовательная форма наших эмоций, особенно ее романтическая разновидность, обеспечивается и передается историями, опубликованными в средствах массовой информации и существующими в потребительской культуре. Эмоции неразрывно связаны с вымыслом (воплощены в различных технологиях), т. е. они переживаются как повествовательные жизненные проекты. А развиваться как повествования этим эмоциям позволяет то, что они формируются в историях, мобилизующих сильные механизмы отождествления.

Кит Оутли предлагает два определения отождествления:

Первое значение — распознавание, а второе значение — имитация. По утверждению Фрейда, человек узнает о действии и отождествляет (первое значение) причину или желание совершить его сам. Затем, сделав своего рода бессознательный вывод из этого желания, он или она также приобщаются к подобному типу поведения или отношения, имитируя его (второе значение) и становясь похожими на человека, ставшего образцом для этого отождествления [509] Оутли К. Таксономия эмоций литературного ответа и теория идентификации в вымышленном повествовании // Poetics. 23 (1994). С. 64 [ Oatley K. A Taxonomy of the Emotions of Literary Response and a Theory of Identification in Fictional Narrative // Poetics. 23 (1994). P. 64]. .

Согласно Оутли, отождествление лежит в основе того, что он называет имитацией, под которой подразумевается, что мы копируем чувства главных героев романа, подобно моделированию, выполняемому на компьютере. Сопереживание, отождествление и имитация включают в себя четыре основных процесса: принятие целей главного героя («сюжет — это разработка подобных планов в мире историй», т. е. взаимодействие с сюжетом означает попытку выяснить конкретный способ связи намерений с целями); формирование воображаемого мира, создание живого представления о нем; высказывания, обращенные к читателю, с помощью которых повествование становится более достоверным; и синтез различных элементов истории в некое «единое целое». Именно в этом четырехкратном процессе отождествления и имитации, согласно Оутли, мы ощущаем эмоции. Иначе говоря, воображение порождает эмоции благодаря культурно созданному сценарию повествований, которые запускают механизм отождествления с персонажами, сюжетами, намерениями персонажей и последующую эмоциональную имитацию. Именно этот механизм в сочетании с визуальной достоверностью вписывает некоторые сюжетные линии в наши мысленные схемы и, таким образом, делает их более вероятной частью нашего воображения и предвосхищения. Учитывая, что со многими из наших собственных эмоций мы сталкиваемся в медиа-культуре и с ее помощью мы можем сказать, что какая-то часть нашей эмоциональной социализации вымышлена: мы начинаем развивать и предвосхищать чувства благодаря повторяющимся культурным сценариям и историям, с которыми мы сталкиваемся. То есть мы приходим к предвидению правил выражения эмоций, к пониманию того, насколько важны некоторые эмоции для жизненного повествования, а также словарный запас и риторика для выражения этих эмоций.