Дмитрий Филиппов - Игры сознания. Нейронаука / психика / психология

Аспекты self – аффективное самосознание, яйность, культурная оболочка (Суперэго) – теряют связь друг с другом. Больной человек ведет себя странно , потому что внутри его self оборвались связующие нити. Умственный аппарат плохо взаимодействует с более примитивными структурами; внешний мир и self отдаляются и прячутся друг от друга; психическое пространство заполняется переживаниями того, что происходит на самых базовых уровнях self. Без регуляций со стороны верхних этажей сознания эти переживания оставляют негативное эмоциональное впечатление, человеку становится плохо .

В такой трактовке психической болезни self является чем-то категорически важным в жизни человека. Целостность личности – жизненная необходимость, без которой человек становится менее качественным , по сравнению со здоровым человеком. «Сумасшествие» – это такое состояние, при котором болеет self, и это так ужасно, что «легче посох и сума».

Упадок умственных способностей не так уж страшен. Умственная неполноценность причиняет много неприятностей человеку и окружающим, но она сама по себе не окрашена таким трагическим цветом, как шизофрения. У шизофреника что-то случилось с я , отсюда стигматизация и всеобщее напряжение в связи с этим диагнозом. Стигма [14] Социальная стигматизация – навешивание на представителей какой-либо группы людей социального ярлыка. Представление о стигматизированном человеке строится на основании распространенного стереотипа, а не на фактах. Например, «Все психически больные люди – опасны». коренится в интуитивном представлении о том, что если что-то не так с я , то, во-первых, от такого человека можно ожидать чего угодно, а во-вторых, такой человек – не совсем человек.

Показателен тот факт, что психиатрия появляется на Западе, в культуре, где со времен эллинов ценится человеческая индивидуальность. Психопатология угрожает функциональности индивидуума. В случае с шизофренией, болезнь бьет по целостности системы self, в конечном итоге, по самому ценному – по живой личности.

Было время, когда психическую неадекватность рассматривали с другой точки зрения. Фуко отмечает, что в XVIII в. «безумие» было в первую очередь манифестацией нерационального мышления. Задача властного класса заключалась в том, чтобы вытеснить неразумных людей из общества, причислив их к существам, потерявшим человеческий облик.

Потеря рассудка была типологически важной чертой психической болезни для предшественников Блейлера – Мореля и Крепелина. Они описывают состояние умственной деградации, огорчающее всех тем, что человек превращается в клинического глупца. Морель в «Клинических этюдах» (1852 г.) описывает деменцию у молодых, впоследствии переименованную в шизофрению, в главе, посвященной «folie», т. е. «глупости».

Изначально сутью шизофрении, видимо, считалось то, что у человека преждевременно слабеет ум. Затем погружение в феноменологические сложности привело к изменению концепции болезни, она стала пониматься как болезнь self. Придумавший в 1871 г. термин гебефреническая парафрения (Геба – богиня юности) Эдвард Хекер отмечал, что нарушение речи, характерное для этой болезни, свидетельствует о проблемах с Я [12].

Для Блейлера, предложившего в 1908 г. говорить «шизофрения», а не «dementia praecox» («преждевременное слабоумие»), расколотость Я не является смысловым центром этой болезни. Раскалывается не self, а большой комплекс психических функций, в норме работающих согласованно и плавно. Видов дезорганизации психики много и поэтому Блейлер говорил о группе шизофрений [13]. Довольно быстро разные шизофрении уступили место одной единственной шизофрении, причем эта словарная мутация произошла прежде чем психиатры смогли договориться о признаках по-новому названной болезни.

В предисловии к американскому диагностическому руководству DSM-4 написано, что к классификации болезней нельзя относиться как к классификации людей. Лучше вместо слова «шизофреник» говорить «человек с шизофренией». Авторы DSM-4 хотели подчеркнуть необходимость отделять личность пациента от расстройства и придерживаться модели восприятия пациента, характерной для соматической медицины.

Но на деле диагностические критерии DSM-4 основаны как раз таки на том, что при болезни индивидуум становится другим человеком . Диагносты исходят из того, что при болезни меняется личность, а разница в диагнозах отражает разницу в степени изменений. Предполагается, что есть нарушения, которые не затрагивают self, не портят минимальную самость человека. Собственно, все, что в DSM-4 отнесено к «Расстройствам личности», не вредит self. А вот при шизофрении процесс дорефлективной самоосознанности идет не так, как надо. Он может стать слишком интенсивным, прерываться (слуховые галлюцинации, вкладывание чужой или похищение собственной мысли) или тормозиться.

Шнайдер, когда формулировал симптомы первого ранга в 1938 г., на самом деле описывал не клинические симптомы в медицинском смысле этого слова, а феноменологические явления. К симптомам первого ранга относят ксенопатии, т. е. переживания нарушенности границ Я. Идея self, таким образом, принципиально важна для учения о шизофрении.

[1] Hamilton, W. Lectures on Metaphysics and Logic, vol. 1. Edinburgh, 1859, p. 167.

[2] Svenaeus F. Psychopharmacology and the Self. The Oxford Handbook of Philosophy and Psychiatry, 2013 (pp. 1171–1184).

[3] Мелзак Р. Фантомные конечности // В мире науки. 1992. № 6. С. 62–69.

[4] Kelley WM et al. Finding the Self? An Event-Related fMRI study. J Cogn Neurosci. 2002 Jul 1;14 (5):785–94.

[5] Christopher G. Davey, Jesus Pujol, Ben J. Harrison, Mapping the Self in the Brain’s Default Mode Network, NeuroImage, Volume 132, 15 May 2016, pp. 390–397.

[6] Стерн Х. Кушетка. Ее значение и использование в психотерапии. СПб., 2002.

[7] Lutz A., Thompson E. Neurophenomenology Integrating Subjective Experience and Brain Dynamics in the Neuroscience of Consciousness. Journal of Consciousness Studies, Volume 10, Numbers 9–10, 2003, pp. 31–52(22).

[8] Антти Ревонсуо. Психология сознания. СПб., 2012. С. 292.

[9] Захави Д. Я и Другой: от чистого я к совместно выстраиваемому мы // Мысль. Журнал Петербургского философского общества. Вып. 18, 2015.

[10] Pankseep J. The Neural Nature of the Core SELF: Implications for Understanding Schizophrenia. The Self in Neuroscience and Psychiatry, ed. by T. Kircher, A. David. Cambridge, 2003.

[11] Northoff G., Heinzel. A. The Self in Philosophy, Neuroscience and Psychiatry: an Epistemic Approach. The Self in Neuroscience and Psychiatry, ed. by T. Kircher, A. David. Cambridge, 2003.

[12] Жан Гаррабе. История шизофрении. М., СПб., 2000.

[13] Lasalvia A, Tansella M. What Is in a Name? Renaming Schizophrenia as a Starting Point for Moving Ahead with Its Re-conceptualization. Epidemiol Psychiatr Sci. 2013 Dec; 22(4): 285–7.

Как психическая болезнь влияет на self (Я, собственное я, самость, эго, das Ich, The I)? Предполагается, что есть нарушения, которые не затрагивают self и не коверкают минимальную самость человека , и есть болезни с более серьезными последствиями. То, что в диагностических справочниках относят к «Расстройствам личности», не вредит self или, говоря на языке Уголовного кодекса, наносит self легкие повреждения или повреждения средней тяжести. Малая психиатрия работает именно с такими болезнями, при которых повреждения self квалифицируются как малозаметные, легкие и средние.