Тимур Гагин - Кривая коза и Грабли Мёбиуса

Понятия «сумасбродство» и «здорово получается» — связаны, потому что там, где ходят все, уже давно все вкусное собрано и съедено. Не надо ходить туда, куда пошли все, — там скучно.

Следуйте ага!-рефлексу, замечайте изменения

Все меняется. Закройте глаза. Теперь откройте. Жизнь уже изменилась. Перемены и ага!-рефлекс — это естественно, с этого все начинается.

Не думайте, что раз вам что-то понравилось и сработал «ага!-рефлекс», значит, это уже навсегда. Вот сейчас это было уместно, радостно, но что-то изменилось, значит, ловим ага!-рефлекс уже на другое. Пусть перемены в жизни вас не пугают, а радуют.

колебался!, но вместе с генеральной линией!

Жизнь меняется и вы вслед за ней. И ваши желания. Вы там, где надо.

Заметили изменение — началась ваша игра. Как только вы решите, что у вас все в полном порядке и перестаете следить за изменениями, мигом появится шанс обнаружить себя на асфальте в лыжах. Лыжи были уместны. Когда шел снег. Снег давно растаял, зачем хранить верность идеалам? Можно снять лыжи.

ГЛАВНОЕ РАДОСТЬ В ПРОЦЕССЕ. А НЕ ВЕРНОСТЬ

ТОЙ РАДОСТИ,_ КОТОРАЯ БЫЛА ИЛИ МОГЛА БЫТЬ

КОГДА-ТО

Главная цель достигатора — радость процесса.

Везение, исполнение желаний — лишь бонусы по ходу дела. Такое заключение — не плод наших долгих теоретических размышлений. Сама жизнь не раз

нам с вами показывала, что быстрее и легче достигают результатов именно те, кому на них трижды наплевать. Эти счастливчики умеют ловить кайф от единого, нескончаемого, сплетаемого процесса игры. Они не тратят силы на торможение и разгон.

Играя во что-то, приходится прикладывать определенные усилия, это нормально. Но, если в какой-то момент вы с трудом начинаете отдирать ноги от земли, важно вовремя понять: здесь что-то изменилось, все стало сложнее, чем просто игра. Как правило, это означает, что вы где-то не там и чем-то не тем зани­

маетесь. Попоморщер начинает напрягаться, доказывая всем, что это по-прежнему классный проект. Достигатор кивает и рулит в другое место.

Очень приятно жить с чувством юмора. Когда кто-то (или вы сами) начинает упираться слишком сильно, хорошо бы про себя сказать: «Ну-ну! Дать тебе флаг в руки и барабан на шею? Раз ты все равно маршируешь?» Чтобы упирающийся ухмыльнулся и понял, что уж очень он сильно напрягся там, где неплохо бы чуток расслабиться.

Можно какое-то время держать фотографию сморщенной попы у себя на рабочем столе. Этакий импровизированный памятник попоморщерству. Монумент, чтобы не забывать.

Кроме ага!-рефлекса, есть еще рефлекс наморщивания (угу-рефлекс). Это сигнал — туда не ходи, поворачивай!

Так нет, мы же не ищем легких путей, у нас и школа, и литература, и искусство воспевают именно тех, кто прется вперед... несгибаемо. И понятно, почему воспевают. Если он упорно прется вперед, ему на закорки можно вскарабкаться. Такой вот «танк» становится стихией, которая тупо ломится в нужном направлении. А за ним по просеке идут куда менее героические, но более сообразительные люди.

На второй ступени нашей славной Школы достигатора есть некоторая, пока для нас сомнительная часть. Она связана с тем, что попоморщеров обычных можно делать попоморщерами «узкой специализации», то есть пускать их перед собой как стихию в заданном направлении. Мы пока не уверены, что действительно хотели бы пропагандировать такие идеи. Но это если «делать». А кто-то же все равно прет

вперед, как таран! Он в нашей игре будет не играющим, а самой песочницей. Стихией. Обстоятельствами жизни.

ЖИЗНЬ САМА ПО СЕБЕ НЕ СТАНОВИТСЯ СКУЧНОЙ

И ТРУДНОЙ) КТО-ТО ЕЕ ТАКОЙ ДЕЛАЕТ.

чаще' ВСЕГО МЫ САМИ

А все потому, что вовремя не сходили в сторону ага !-рефлекса. Иногда нам наморщиться кто-то помогает, из тех, кому хочется, чтобы его река текла в нужном направлении. С этим не всегда стоит мириться, считать, что так и должно быть. Пора выворачиваться: вперед и вбок, вперед и вбок. Для начала — пугайтесь, когда вам стало не радостно. Это способ не дать одержать очередную маленькую победу попоморщерской части души.

Вот ты пугаешься, когда срабатывает рефлекс наморщивания, и реактивным образом выстреливаешь вбок. Главное — успеть испугаться как можно раньше, пока еще не засосало глубоко.

*

S Страшилка про 00Ж

В одной вселенной, в одной галактике была планета, очень похожая на нашу Землю. На ней тоже были материки и океаны. И люди жили, чем-то похожие, а чем-то не похожие на землян. Они тоже путешествовали по рекам, морям и океанам, для чего строили небольшие лодки, средние каравеллы и даже огромные фрегаты. Весь флот на той планете

был парусным, к прогрессу они как-то совершенно не стремились, им и без него было хорошо.

И плавал по тамошним морям-океанам большой синий галеон, который занимался тем, чем занимаются все торговые корабли. Он перевозил грузы и пассажиров в самых разных направлениях. На этом синем галеоне плавала славная команда, и с ними, разумеется, был капитан. Они бороздили океаны и моря, плавали туда-сюда, получали прибыль, покупали товар.

Но как-то раз этот синий галеон попал в шторм. И был тот шторм не так, чтобы очень, но все-таки шторм есть шторм. И капитан принял решение отсидеться в гавани и переждать. Они спустили паруса, чтобы не сломать мачт и не испортить прочную ткань.

Но, видимо, тот шторм был не простой, что-то случилось, и с тех пор один из множества парусов на галеоне перестал открываться. Сначала копитан не понял этого и распорядился размотать поврожденный парус. Но ничего не получилось.

Потом решили его заменить. Но парус буквалъно прирос, не разматывался никак, не давая тем самым прикрепить на его место новый. Просто мистика! Но такое иногда случалось на той планете.

И тогда капитан решил смириться. «Ну ладно — подумал он — всего один парус, у нас их еще очень много». И корабль снова пустился в плавания.

И вновь случился маленький ураганчик. Капитан поду мал «переждем, перетерпим, успеется». Команда бросились убирать паруса. И—что бы вы думали! — опять повторилась та же загадка: снова один из парусов никак не хотел разматываться! И вновь

смирился капитан. Подумаешь, беда? И без двух парусое корабль не пропадет.

Но с тех пор так и повелось на этом синем галеоне, с каждым маленьким или большим штормом, который они пережидали и отсиживались, парусов на нем оставалось все меньше и меньше. А капитан ничего не предпринимал. Он просто привык мириться с тем, что корабль теряет паруса и уже не так быстро бегает по волнам. Команда потихоньку начала роптать.