Мэри Пайфер - Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков

«Похоже, что многие из моих учеников страдают от депрессии двоечников, – рассказывала Эми. – Им, похоже, все равно, что с ними происходит, они не общаются ни с учителями, ни со сверстниками. Думаю, всем им пойдет на пользу открытый курс дополнительного образования или работа волонтерами на кухне для бездомных. У них такой ограниченный взгляд на мир».

Эми сменила тему и заговорила о размывании границ межу разными полами.

«Думаю, у нынешних подростков есть шансы жить более благополучно и найти больше понимания у окружающих в том, что касается сексуальности и ЛГБТ-сообщества, – сказала она. – Я сталкиваюсь с большей открытостью в отношении разного рода сексуальных предпочтений или ориентации, а также разных представлений о том, что должно быть свойственно представителям того или иного пола. У большинства моих учеников есть друзья-геи».

«Слово “пансексуальный” я впервые услышала от моей племянницы, – сказала Анна. – Мне пришлось загуглить это слово».

Мамы из нашей фокус-группы стали рассуждать о том, что такое гибкие гендерные представления. Ким считала, что подростки стремились в этом вопросе к максимальной свободе. Донна считала, что девочки оказывают друг на друга влияние и что в определенных кругах общества быть геем или транссексуалом – это круто. Эми заметила, что представители ЛГБТ среди одноклассников дочери все еще считаются изгоями. Многие матери были признательны за то, что теперь наша культура становится все более понимающей и терпимой.

Покраснев, Жанин рассказала: «Мы с дочерью пошли смотреть кинофильм “Зови меня твоим именем”, где были довольно реалистичные сцены взаимоотношений между геями. И вот мы смотрели это, мама и дочь, сидя рядом. Для предыдущих поколений это было бы немыслимо. Моя мама просто в обморок бы упала; она до сих пор произносит слово “гомосексуальный” вполголоса!»

«Если наши дети общаются в основном в интернете, то уже неважно, кто какого пола, – заметила Эми. – В конце концов, они с кем-то познакомятся лично, но первый этап знакомства проходит в режиме онлайн, поэтому теперь они общаются друг с другом прежде всего как личности».

Солнце стало клониться к закату, и то один смартфон, то другой стали жужжать от напоминаний о чем-то и от текстовых сообщений, и тогда мы задали вопрос этим мамам о том, какие жизненные цели они ставят перед своими дочерями.

«Я хочу того же, чего и моя мама хотела для меня, – ответила Жанин. – В конце концов, моя дочь должна доверять внутреннему голосу. Что принесет ей счастье, то сделает счастливой и меня».

«Я не хочу, чтобы все в жизни Алисии крутилось вокруг денег. Я хочу, чтобы она помогала другим людям», – сказала Консуэла.

«Мы подолгу спорили о ее будущем. Я бы хотела, чтобы она от души занималась чем-то и полностью погрузилась в это занятие, только надо понять чем, – сказала Анна. – Она сейчас пытается познать себя. Надеюсь, она осознает свою многогранность и будет прислушиваться к голосу собственного разума».

Матери из нашей фокус-группы были самые разные, у каждой своя жизнь, разная этническая принадлежность и уровни дохода, но все они, в сущности, желали своим дочерям одного и того же. Они хотели, чтобы их девочки выросли здоровыми, справлялись с поставленными перед ними задачами и были верны самим себе. На протяжении десятилетий эти цели не изменились.

На примере Даники и Секвойи можно убедиться в существовании положительных отношений между матерями и дочерями. Они удивительно искренне и успешно общаются друг с другом и сообща занимаются домашними делами. Но им знакомы те страхи, которые отравляют жизнь во многих современных семьях.

Секвойя, 14 лет, и Даника

«Я выбрала для нее имя за восемь лет до ее рождения, – начала свой рассказ Даника. – Моя мама погибла в автокатастрофе. Она исповедовала религию Викка, связанную с культом сил природы, поэтому когда она умерла, все женщины в семье собрались и провели на ферме погребальный обряд. В тот день я объявила, что если у меня когда-нибудь родится дочь, то я назову ее Секвойя, что означает “столп силы”».

Даника протянула руку, чтобы нежно взъерошить непокорные кудри дочери, и продолжила: «Моя мама растила меня одна, так что мне не страшно быть матерью-одиночкой. Когда после нескольких встреч с отцом моей дочери я забеременела, все уговаривали меня сделать аборт, да и я сама об этом подумывала. Но потом позвонила подруге, и она сказала: “Знаешь, ты вполне в состоянии оставить этого ребенка”. Мне очень важно было услышать эти слова, потому что в глубине души я знала, что очень хочу, чтобы у меня была маленькая Секвойя».

Я глянула на Секвойю и была готова, что она, как типичный подросток, вытаращит глаза, но девочка одобрительно улыбнулась маме, продолжая жевать морковку и приготовленный дома хумус из сладкого картофеля. Один из сторожевых псов ласково распластался у нее на коленях, и девочка почесывала ему пузо, продолжая жевать.

«С Секвойей было так легко, – сказала Даника. Она ущипнула дочь за щечку и спросила: – Ну а сейчас-то что с тобой стряслось?»

Мы все засмеялись, и она продолжила рассказ: «Первый год я жила с тетей и дядей на их ферме – мне же нужен был ночлег. Я не работала, поэтому могла спать рядом с малышкой. Но в конце концов мы стали жить только вдвоем. Так с тех пор и было».

«А какой была Секвойя в начальных классах?» – поинтересовалась я. «Мне жилось гораздо веселее, – присоединилась к нашему разговору Секвойя. – Мы хихикали по поводу и без повода. Когда мы делали дома уборку, то иногда бросали работу и пускались в пляс или бежали в столовую, чтобы потанцевать вместе».

«Я скучаю по таким вещам, – добавила Даника. – Она была таким живчиком. А теперь у нее поубавилось уверенности в себе. Я до сих пор краем глаза вижу, как она пританцовывает, но уже без меня. Я рада, когда она снова становится собой, такой же жизнерадостной и энергичной».

«Не хочу навязывать своего мнения, но, наверное, у вас были финансовые сложности», – предположила я.

Мама с дочерью дружно кивнули. «С деньгами всегда туго. Это все время было у нас темой для обсуждения, – сказала Даника, которая на тот момент работала помощницей юриста. – Она еще в садик ходила, а я уже внушала ей, что если она хочет получить образование, то ей нужно быть хорошей ученицей и заработать себе стипендию. Может быть, она слишком серьезно тогда к этому отнеслась… Это плохо на нее повлияло, она очень беспокоится об этом. Я постоянно была в напряжении по поводу того, что мы можем себе позволить, а что нет. Я постоянно объясняла, что получим зарплату и тогда купим то, что хочется или что нужно, а пока придется подождать».

«Как вы умудрялись справляться с финансовыми трудностями, как вам хватало на все расходы?»