Мэри Пайфер - Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков

Я была его первым ребенком, и он настаивал, чтобы меня назвали Мэри в честь Пресвятой Девы Марии и Элизабет в честь королевы Елизаветы. По ночам он часто просыпался и проверял, дышу ли я. Возвращаясь домой с работы, он включал проигрыватель с пластинками Бенни Гудмена, и к тому моменту, как мне исполнилось шесть месяцев, я начинала елозить в колыбельке под звуки этой музыки. А он брал меня на руки и танцевал со мной по комнате.

Когда мне было пять лет, он научил меня рыбачить. Мы ходили к пруду, где водились синежаберные солнечники и ерши, там и сидели день напролет, разговаривали и наполняли джутовый мешок рыбой для копчения. А потом он учил меня водить недорогой голубой форд из серии «Меркурий» 1950 года выпуска на заброшенных дорогах нашего провинциального штата. Раскуривая сигарету «Честерфильд» и прихлебывая безалкогольный «Доктор Пеппер», он сидел рядом, и его кудрявые черные волосы развевались на ветру. Он был нетерпеливым учителем, вечно хватался за руль и орал: «Рули, рули, черт тебя побери!»

Когда мне было двенадцать, я сказала ему, что мне нравится запах новых книг. Сказала, что мне нравится подносить их к лицу и вдыхать запах. У него появилось обеспокоенное выражение лица, и он мне сказал: «Только никому не говори об этом, а то подумают, что ты ненормальная».

Когда они с мамой повезли меня поступать в университет штата, он так и сыпал советами: «Не ходи на свидания ни с кем, кроме первокурсников, и не придавай этому большого значения. Не связывайся с курильщиками и выпивохами. Подальше держись от иностранцев. Не запускай учебу». Уезжая, он крепко обнял меня, впервые за много лет, и произнес: «Я буду скучать по тебе. Я с тобой говорил больше, чем с другими».

Последний наш с ним разговор состоялся накануне его смерти. Он позвонил, чтобы узнать, сдала ли я свои аспирантские экзамены по психологии. Я сказала ему, что сдала, и он был рад. Потом я извинилась и сказала, что мне надо бежать: ко мне должны были прийти гости на ужин, и мне нужно было готовить салат. Он сказал: «Я горжусь тобой». На следующий день с ним случился инсульт, и он впал в кому. Я была рядом с ним в отделении реанимации, когда прикроватный аппарат зазвенел и отключился.

Мой отец отдал бы жизнь за меня. Просто неловко, до какой степени он гордился мною и наивно верил в мой успех. Но у него были двойные стандарты в том, что касалось секса, и косные представления о женщинах. Короче говоря, у нас были сложные взаимоотношения папы и дочери, хотя они были и гораздо более близкими, чем большинство подобных взаимоотношений в 1950-е годы, поскольку оба мы очень любили поговорить.

Все отцы – продукты своего времени. С 1950-х годов правила жизни для отцов существенно изменились, в те времена быть хорошим отцом означало, что мужчина должен быть трезв, обязан зарабатывать на жизнь, быть верным жене и не бить детей. Никто не ожидал от мужчин, что они будут обнимать детей, говорить, что любят их, или обсуждать с ними личные дела. В 1994 году от отцов ожидали всего того же, что и в 1950-е, но еще и надеялись, что они будут эмоционально привязаны к своим родным. Многие отцы не научились этому от своих отцов, поэтому не знали, как себя вести.

Большинство отцов привыкли относиться к женщинам пренебрежительно, когда были мальчишками, и это причинило им больше всего вреда во взаимоотношениях с собственными дочерями. Они попали в неловкую ситуацию, потому что полюбили представительниц пола, который их всю жизнь учили обесценивать и презирать.

На протяжении многих эпох считалось, что ошибки матерей могут нанести их детям огромный вред. А для того, чтобы считаться хорошим отцом, достаточно было просто уделять некоторое внимание дочерям. Когда дочери были сильными, это считалось заслугой отцов. Но мой опыт говорит, что сильные дочери вырастают у сильных матерей.

В 1990-е годы дочерей и матерей связывали прочные, хотя и конфликтные отношения, общение с отцами у них складывалось по-разному. Некоторые девочки едва парой слов обменивались с папами, а у других возникали теплые взаимоотношения и были общие интересы. Одна моя клиентка рассказывала: «Я даже не верю, что мой отец правда существует. У нас с ним нет ничего общего». А другая сказала: «Больше всего мне нравится в папе то, что мы играем с ним дуэтом после ужина. Нам обоим нравится играть на скрипке, и мы так проводим время вместе с тех пор, как мне исполнилось три годика».

Отцы тоже могут нанести огромный вред дочерям, подавляя их личность. Отцы с косными убеждениями не позволяют дочерям мечтать и подрывают их веру в собственные силы. Унизительные шутки о женщинах, выходки, которые характеризуют их как женоненавистников, негативное отношение к женщинам, которые отстаивают свои права, могут причинить дочерям страдания. Отцы-сексисты внушают дочерям, что основная роль женщины – угождать мужчине. Сами они относятся к женщинам свысока.

Некоторые отцы так стараются помочь дочерям вписаться в существующую культуру, что поощряют их стремление быть привлекательными или похудеть. У них вырастают дочери, которые считают единственным своим достоинством умение нравиться мужчинам. Такие отцы недооценивают женский ум и передают такое отношение дочерям.

А отцы – защитники женских прав могут помочь своим девочкам научиться постоять за себя. Они могут поощрять их в стремлении защищаться и даже в разумных пределах «давать сдачи». Могут научить их чему-то полезному, например, как менять шины, бросать мяч в бейсбольном матче или как обустроить за домом дворик-патио для отдыха. Помогут понять мужскую точку зрения и мотивы поведения мужчин в их культуре. Лучшие из отцов не позволяют себе судить о других по внешности или испытывать предубеждение к другому полу. Отцы могут подать пример взаимоотношений между мужчиной и женщиной и уважать женщин, принимающих на себя разнообразные роли. Отцы могут сопротивляться убогим представлениям о том, к чему должна сводиться роль их дочерей, и поддерживать их ценность как личностей. Могут навести дочерей на мысль, что быть умной, гордой и независимой – это хорошо.

В 1970-х я исследовала взаимоотношения отцов и дочерей. Я проводила опрос среди старшеклассниц, у четверти которых отцы умерли, у другой четверти родители развелись, и лишь у половины опрошенных родители жили вместе. Мне было интересно, какое влияние общение с отцами оказывает на самоуважение девочек, ощущение, что с ними все в порядке, и отношение к мужчинам.

Я быстро выяснила, что физическое присутствие отца мало значило для всего этого. Некоторые из девочек, у которых отцы жили с ними вместе, редко с ними разговаривали, а у других девочек, которые редко виделись с отцами, сохранились теплые воспоминания о них и ощущение, что тебя принимают такой, какая ты есть. Именно полноценный эмоциональный контакт (а не физическое присутствие) был принципиально важен. Я выделила три типа взаимоотношений с отцами: поддержка, психологическая дистанция и насилие.