Мэри Пайфер - Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков

У отцов, которые оказывали поддержку, вырастали дочери с высокой степенью самоуважения и с ощущением, что с ними все в порядке. Эти девушки были склонны чувствовать к мужчинам симпатию, уверенно строили взаимоотношения с противоположным полом и были настроены на то, что в будущем их ждет счастье. Отцов они считали забавными, очень заботливыми и близкими друзьями.

Но большинство отцов попадало в категорию тех, кто устанавливал психологическую дистанцию. Может быть, они и стремились к близким отношениям, но не знали, как этого добиться. Дочери отчужденных отцов говорили, что им нравится, что папа много зарабатывает и обеспечивает семью, но им бы хотелось не только этого. У такого отца кроме роли добытчика была еще одна функция: он устанавливал правила поведения в семье. Отцы, которые сохраняли дистанцию, обычно воспринимались как люди более косных взглядов по сравнению с матерями этих девочек, как люди, менее способные понять и выслушать. Одна из девочек так сказала об этом: «Если бы папа перестал жить с нами, мы бы жили более бедно, но обстановка дома стала бы более свободной». Такие отчужденные отцы часто имели благие намерения, но не умели воплотить их в жизнь. Они много работали, и у них не хватало времени и сил, чтобы выстроить отношения с дочерями. Эти отцы были неспособны к близким и душевным взаимоотношениям с трудными подростками. Они не научились обходить острые углы в общении, проявляя отзывчивость, гибкость в поведении, терпение и умение договариваться. Они считали, что это удел жены.

У некоторых таких отцов была более серьезная проблема, чем неумение общаться или нехватка времени. Поскольку они привыкли вести себя в соответствии с представлениями о роли мужчин в обществе, они недооценивали те качества, которые помогали сохранить близкие и прочные взаимоотношения. Они считали, что стремление кого-то поддержать и умение сочувствовать – это удел нытиков и слабаков, и с дочерями вели себя холодно.

Третья категория отцов – те, кто был склонен к эмоциональному, физическому или сексуальному насилию. Эти отцы обзывали дочерей, высмеивали и стыдили их за ошибки, применяли к ним физическое насилие или совращали их.

Отец Кейти был из тех, кто морально поддерживает дочь. Но поскольку он тяжело болел, Кейти взяла на себя ответственность за него. А отец Холли не знал, как ей помочь. У Дейла были благие намерения, но он держался отчужденно. Отец Клары тоже относился к категории тех, кто устанавливает дистанцию во взаимоотношениях. У него были косные представления о том, что подобает мужчине и женщине. И он навязывал свои представления о женственности дочери. Эти отцы сыграли важную роль в жизни своих дочерей, кто-то принес им добро, а кто-то – зло.

Кейти, 17 лет, и Пит

Пит – отец-одиночка, его жена погибла в автокатастрофе, когда их дочери Кейти было три года. Не имеющий возможности выйти за пределы дома инвалид с мышечной дистрофией, Пит ухитрился организовать свою жизнь и содержать себя и Кейти, работая корректором в местной газете.

Когда Кейти училась в старших классах, он настоял на том, чтобы она обратилась к психотерапевту. Его беспокоило, что из-за любви к нему она не хотела жить своей жизнью. Кейти нехотя согласилась, заявив, что может поделиться с Питом всеми своими мыслями и чувствами.

Кейти была невероятно любящей и проницательной. В отличие от множества подростков, она чувствовала: то, что она делает, важно для окружающих. Она заботилась о Пите, работала в аптеке недалеко от дома и училась. Временами ей приходилось принимать решения, разбираясь с многочисленными жизненными проблемами.

Я спросила ее, какие у них с Питом взаимоотношения. «Он всегда мне доверял, – сказала она. – Когда у меня возникает проблема, он настаивает, чтобы я справлялась с этим сама. Он говорит, что я приму верное решение. Мы можем обо всем поговорить: о сексе, парнях, наркотиках, месячных – о чем угодно. Он самый лучший слушатель в мире».

Когда я поинтересовалась, чувствует ли она, что ей не хватает матери, она ненадолго замолчала и отвернулась, глядя в окно. И сказала: «Я маму не помню. Конечно, я хотела бы, чтобы она была с нами, но у меня самый лучший папа из всех, кого я знаю».

Когда я стала расспрашивать о здоровье Пита, тон ее разговора изменился. Она помрачнела и тихо произнесла: «Ему становится все хуже, и я ни за что не хочу оставлять его одного надолго. Я беспокоюсь о том, что его ждет».

Когда Кейти подробно рассказывала о его проблемах со здоровьем и неблагоприятном прогнозе врачей, говорила она твердо и спокойно, но с болью в голосе. Она очень много думала о том, что хотела бы ему дать, но гораздо меньше о том, чего хотела лично для себя. Я уважала ее за преданность отцу, хотела действовать осторожно и не пытаться исправить то, что и не нуждалось в исправлении. Но, с другой стороны, Кейти нужно было подумать и о собственной жизни. Пит был прав: ей нужно было больше друзей и развлечений.

Когда я поделилась с ней своими соображениями на этот счет, Кейти заявила: «У меня такой классный папа, что никакие друзья мне не нужны. Я знаю, это странно звучит, но мне нравится жить именно так».

Я захотела увидеться с ее отцом и приехала к ним в гости в маленький домик в пригороде в субботу днем. Пит лежал в шезлонге, укрытый пледом, а на нем – три сиамских кота, рядом телефон и пишущая машинка. Он был худой и выглядел болезненным. Он широко мне улыбнулся и общался весьма непринужденно.

Пит и Кейти пошутили по поводу моего черного пальто, на которое сразу же налипли белые кошачьи шерстинки. Мы обсудили метель, которая обрушилась в выходные на наш город и принесла холод, потом поговорили о кулинарных умениях Кейти. Никому не хотелось первому поднимать вопрос о здоровье Пита.

Я выразила восхищение тем, как прекрасно Пит воспитал Кейти. Он засмеялся: «Это она меня воспитала. Она в сто раз взрослее меня».

Я согласилась, что Кейти взрослая, но заметила, что ей нужно больше общаться с окружающими. Я подозревала, что отчасти она избегает общения со сверстниками из-за того, что волнуется за отца, но отчасти и потому, что так же, как и все подростки, беспокоится, как у нее это получится.

«Обычно я уважаю мнение Кейти, но здесь ей самой нужно о себе позаботиться, – согласился со мной Пит. – Со мной ей комфортнее, чем со сверстниками. Она терпеть не может проигрывать, а со мной она знает, что останется в выигрыше».

Я предложила ей себя в качестве «специалиста в области общения», и она согласилась какое-то время приходить ко мне на консультации. Я готова была поспорить, что она просто хочет, чтобы мы от нее отстали.

И я переменила тему: «А что будет после того, как Кейти окончит школу?»