Андрей Курпатов - Не надо пофигизма [litres]

Честно говоря, я терпеть не могу слово «жертва», у него слишком много неадекватных преступлению коннотаций. Когда мы слышим слово «жертва», мы автоматически вспоминаем о том, что можно «принести себя в жертву», «пожертвовать собой» и т. д. и т. п., даже Христа вспоминаем.

То есть в саму суть этого слова заложен какой-то активный компонент, предполагающий, что «жертва» согласна с тем, что её сделали жертвой. Но это же полная ерунда. Никто из «жертв» преступления не собирался быть «жертвой» преступления и не знал, что ею окажется.

Поэтому я предлагаю использовать гениальную юридическую формулировку – потерпевший. Преступник находится в активном залоге, потерпевший – в пассивном: на него напали, его ограбили, его изнасиловали.

Чрезмерная власть всегда порождает жестокость. Это верно по отношению к деспотам, солдатам и любовникам.

К сожалению, большинство женщин, подвергшихся насилию, рассуждают иначе: мол, я сама виновата, я что-то сама не так сделала, спровоцировала, а если бы поступила иначе, то со мной бы ничего не случилось. Насильник – ангел, а «жертва» – провоцирующий демон, грешная соблазнительница. Ну чушь же!

Нет никакой возможности знать, что привлекло внимание конкретного преступника, на что он отреагировал, а потому как бы мы могли модифицировать своё поведение, чтобы никого им не «спровоцировать»?

Для женщин, кажется, вообще один-единственный выход есть – сидеть в углу собственного дома в парандже и со шваброй в руках, чтобы бить наотмашь всякого, кто окажется в зоне досягаемости. Ну глупость же.

Можно понять женщину, которая старается скрыть факт сексуального насилия. Но у женщины, пережившей насилие, часто возникают проблемы, связанные с интимной сферой. И если её мужчина не в курсе того, что произошло, это часто вызывает серьёзные проблемы в сексуальных отношениях пары.

Такой же риск существует и в случае, если домогательства были в детстве. Поведение нынешнего партнёра – его какие-то движения, слова, смех, какая-то поза – способно по системе ассоциаций напомнить поведение насильника и вызвать у человека патологические психологические реакции – агрессию, страх, нервное напряжение.

Разумеется, если партнёр не в курсе того, что стало действительным поводом для столь выраженной негативной эмоциональной реакции, он сделает неправильные выводы, приняв происходящее на свой счёт.А сам он, понятное дело, о причинах этого поведения догадаться не может.

Поэтому если женщина (или мужчина, что тоже бывает, хотя и не так часто, но, как правило, переносится ещё тяжелее) отказывается говорить о своих проблемах с партнёром, то всё будет только хуже. Напряжение вполне может вылиться в конфликты и последующий разрыв с любимым человеком.

Убеждён, что чем честнее мы будем с нашими партнёрами, тем – во всех смыслах и сферах – лучше будет наша жизнь. Большинство проблем можно преодолеть совместными усилиями – психологической поддержкой, заботой.

Впрочем, в подобных ситуациях начинать нужно с профессиональной психологической (сексологической) помощи, а затем уже думать о том, как эту поддержку и заботу правильно проявить.

Насилие нельзя регулировать и употреблять только до известного предела. Если только допустить насилие – оно всегда перейдёт границы, которые мы хотели бы установить для него.

Сексуальное насилие возможно и в семье, и не только по отношению к детям, но и в отношении женщины. То, что два человека состоят в браке, ещё не означает, что мужчина не может травмировать женщину при «выплате супружеского долга».

Но конечно, куда чаще случается так называемое «бытовое насилие». Абсолютно уверен, что здесь не может быть другого подхода: насилия в семье быть не должно.

Важно понять – если факт насилия хотя бы единожды сходит мужчине с рук, то дальше, скорее всего, его уже будет не остановить, это будет происходить постоянно. Такой вариант поведения, такой способ «убеждения» становится легитимным.

Не давая мужчине отпора и не «вынося сор из избы», женщина этой невнятностью своей позиции в некотором смысле одобряет поведение мужчины, даёт ему право вести себя с ней таким образом.

Многие женщины в ответ на это, уверен, мне скажут: «Конечно, вам хорошо рассуждать, доктор! Но это мой муж! Что с ним сделаешь?! Мне потом ещё с ним жить…»

Тут мне возразить нечего: если это кого-то устраивает – то пожалуйста, если вам хочется, чтобы вас по гроб жизни колотили и за человека не считали, – то ради бога.

Я думаю, что хуже, чем жестокость сердца, может быть лишь одно качество – мягкость мозгов.

Но если это ваше желание, то как можно сетовать и жаловаться? Если женщина хочет мужа «на любых условиях», он будет у неё на тех условиях, которые ему удобны.

В конце концов, это вопрос цены – если так дорог человеку статус замужней женщины, то что тут скажешь? Ничего не скажешь.

Общество обязано встать на защиту женщины, подвергающейся насилию в семье, но нельзя снять с неё полную ответственность за происходящее. Потому что если подобное случается три раза на дню, значит, всё не так однозначно: женщина покупает брак за такую цену.

Страх и унижение – всего лишь стоимость этого брака. И не надо оправдывать свой выбор попытками «сохранить семью» и странными надеждами на то, что супруг вдруг одумается. Почему, в связи с чем это должно произойти? Господь ему явится, как апостолу Павлу по дороге в Дамаск?

Прощение лишь подкрепляет деструктивное поведение партнёра, а отсутствие прощения без решительных действий со стороны женщины – ещё и провоцирует его на «продолжение банкета». Что может сказать участковый такому мужу, если жена сама забирает заявление из полиции?

Развод лучше, чем брак, похожий на войну.

Понятно, что принять решение о разводе, о расставании сложнее, чем «терпеть»: женщина рискует остаться без дома, без финансового обеспечения. Но проблема в том, что женщины терпят насилие со стороны мужа даже в тех случаях, когда сами обеспечивают семью.

Так что подобные оправдания – мне негде и не на что жить – недорого стоят. Да и если так – насколько ты слаб и не функционален, – то почему кто-то должен с тобой считаться? Если ты сам себя не уважаешь, то как можно рассчитывать на уважение со стороны другого человека?

Мы с мужем развелись по религиозным мотивам. Я не разделяла его убеждения, что он – Бог.