Антон Кемпинский - Психопатология неврозов

Большой знаток истерии, Шарко, своим интересом к этой болезненной единице и театральными демонстрациями больных приводил к тому, что в больнице эпидемически появлялись драматические формы истерии. В XI–XV вв. в немецких и фламандских деревнях возникали эпидемии танца святого Вита. Люди, страдающие этой болезнью, собирались около костелов, пели, плясали без перерыва несколько дней и ночей до потери сознания. У многих из них были припадки конвульсий. Случалось, что среди общего возбуждения совершались половые акты и женщины беременели. Название пляски святого Вита происходит, по-видимому, от названия часовенки святого Вита в Забери, где лечили людей от этой болезни. Похожая эпидемия возникла в XV веке в северной Италии. Больные считали, что их укусил паук Lycosa tarentula, откуда и название тарантулизм. Музыка считалась эффективным средством лечения, и до сего времени используется танцевальная мелодия тарантеллы. Популярные в средних веках секты флагеллантов, паламитов, которые старались дотронуться головой до пупка, чтобы увидеть хвалу Господню, адамитов, ходящих без одежды — были скорее всего симптомом массового фанатизма, чем истерии.

Иногда в форме эпидемии появляется болезнь, описанная впервые на малайских островах под названием latah, известная и под иными названиями в Японии, Бирме, в Сибири, на Филиппинах, Мадагаскаре и Конго. Болезнь наблюдается у женщин в старшем возрасте. Она начинается припадком страха, часто с сопутствующим воображением, что больные наступили на ядовитого паука. Сначала пациентки без перерыва повторяют собственные слова и целые фразы, далее повторяют слова людей, занимающих определенное общественное положение (эхолалия). В последующих циклах болезни они подражают чужим движениям (эхопраксия), а иногда воспроизводят движения, противоположные окружающим. Потом начинают выговаривать непонятные слова, которые по мере их более выраженного характера звучат вульгарно или льстиво (копролалия).

В эпидемической форме появлялась тоже и, описанная выше, ликантропия (оборотень).

«Заразительность» истерических симптомов проливает определенный свет на появление форм нашего поведения. Они образуются легче коллективно, чем индивидуально. «Мы» опережает «я». Это явление можно наблюдать в особенно трудных, новых ситуациях, например на войне, в концентрационных лагерях и т. д. Пример одного человека проторяет путь другим к определенным формам поведения. На этой же основе определенные способы поведения, которые бы индивидуально не нашли отзвука, легче появляются в коллективной форме. Мальчики, как правило, в группе начинают курить и пить алкоголь, онанизироваться. Взрывы элементарной агрессии легче появляются в толпе и т. д. «Мы» легче возбуждается, чем «я»; тем можно объяснить пословицу «Senatores boni viri, senatus mala bestia [5] Сенаторы — мужи достойные, сенат — скверное животное (лат.). ».

Все симптомы истерической конверсии, как сенсорные, Двигательные, так и охватывающие высшие формы поведения, можно вызвать при помощи суггестии в гипнотическом трансе. Загипнотизированный, так как и истерик, может потерять чувствительность в определенной области тела, а благодаря сосудистому спазму в обезболенном участке при проколе иглой не появится ни одна капля крови. Он может не двигать конечностью, может напрягать тело как при истерической дуге, у него могут появиться конвульсии, загипнотизированный может вести себя как ребенок, как влюбленный, как животное и т. д., может удивлять необыкновенной памятью (гипермнезия) или ее полной потерей (амнезия), у него могут появиться галлюцинации. Все эти формы поведения не зависят от воли загипнотизированного, а только от воли гипнотизера.

Загипнотизированный действует как автомат, управляемый гипнотизером. Аналогично ведет себя истерик; он не полностью владеет собой, часть тела или часть психики находится вне его воли. Как уже было упомянуто выше, чем больше больной старается возвратить утраченную власть, тем конверсионные симптомы становятся все более бурными. Больной неоднократно отдает себе отчет, что им овладевает какая-то сила, с которой он не может справиться. В случаях соматической конверсии тем другим управителем является таинственная болезнь, которая вызывает мучительные боли, параличи, навязчивые движения, гипостезии и т. д. А при истерических психических нарушениях тем другим хозяином будет «второе Я», «alter ego», которое, о обычно тщательно скрытое, вырывается наружу. Аналогичным путем человек, обуреваемый гневом или другим чувством, перестает владеть собой; иногда ему кажется, что он — не он, а что-то непонятное, сидящее в глубине его, управляет его поведением.

Ученик Шарко Пьер Жанэ [6] Pierre Janet (1859–1947), знаменитый французский психопатолог. — один из создателей современной психопатологии — считал, что основным механизмом истерии является отслоение, диссоциация. Часть психики, которая нормально подавляется и не может проявиться в какой-либо форме активности, отщепляется от целостности психической жизни, приобретает собственную автономию и начинает самостоятельно управлять определенными психическими или физическими процессами. Тогда они уже не подчинены психике, как целостность, ее актам воли, а являются лишь отщепленной частью.

Проблема интеграции является основной проблемой при шизофрении. При ней, однако, расщепление значительно более глубокое, чем при истерии. Больной не в состоянии синтезировать противоположные чувства, желания, мысли, в результате чего его решения, т. е. волевые акты, противоположны или вообще невозможны для реализации. С другой стороны, при истерии отщеплению подвергается большая часть — какой-то важный конфликт, сплетение чувств, которые больной не в состоянии разрешить, иными словами — комплекс. Он становится источником соматических или психических пертурбаций, получая собственную автономию, управляет как бы по собственным планам процессами, которые в нормальных условиях подлежат интегрированной активности нервной системы, а которая ощущается как «я».

С точки зрения функции нервной системы проблема истерической конверсии представляется противоположным образом, нежели неврастенические синдромы. В этих последних управление довольно трудно в результате нарушения селекции сигналов, как в плохой бюрократической машине, где слишком много информации стекает в центральные органы и слишком много приказов оттуда выходит. При истерической конверсии возникает автономный центр управления, выделенный из целого как в порочной бюрократической системе, в которой создаются клики, руководствующиеся собственными правилами.