Антон Кемпинский - Психопатология неврозов

Принятая, по-видимому, повсеместно локализация психических переживаний в различных органах тела (сердце, печень, селезенка, мозг и т. д.) указывает на эту близость.

Малая степень предметности глубины тела, по сравнению с его наружной поверхностью, доступной экстероцепции и манипуляции, приводит к факту смазывания разделения переживаний на психические и соматические, в случаях ощущений, исходящих изнутри (интероцепция). Удрученный человек физически плохо чувствует себя — измученный, ослабленный, неоднократно чувствует боли со стороны различных внутренних органов. И, наоборот, при хорошем настроении, как правило, чувствует себя бодро, даже когда его объективное состояние может быть нарушенным. Депрессии, нередко, начинаются плохим физическим самочувствием и различного рода ипохондрическими жалобами. Особенно у людей физического труда депрессия может протекать в форме ипохондрического синдрома. Психиатры, работающие среди так наз. первобытных людей, обращают особенное внимание на факт, что у их пациентов депрессия чаще всего начинается именно с таких симптомов. Хорошее соматическое состояние людей физического труда подтверждает правильное функционирование организма, и поэтому нет ничего удивительного в том, что понижение настроения с общим ослаблением жизненной динамики прежде всего отражается на их физическом самочувствии. У людей умственного труда пониженное настроение оказывает неблагоприятное влияние на их умственные функции, а тогда появляются жалобы на плохую память, отсутствие концентрации внимания, неспособность логичного мышления, выхолощенность, отсутствие инициативы.

Выше указанные замечания не являются правилом; встречаются интеллектуалисты, у которых депрессия протекает именно в ипохондрической форме, и необразованные люди, у которых ипохондрические жалобы отсутствуют, несмотря на глубокое понижение настроения. Депрессия ранит самое ценное в человеке, и, так например, у человека с огромным чувством справедливости и моральности депрессия вызывает чувство вины, бред грехопадения. Ипохондрический синдром может быть в таком случае показателем, что у дотронутого им человека картина собственного тела была невралгическим пунктом. В жизненной линии больного можно найти следы нарцизма в форме преувеличенной связи с собственным телом. Эти чувства могут иметь положительный или отрицательный знак. Собственное тело может быть источником радости, гордости, самоуверенности или же чувством унижения, недовольства, горечи. Тело может быть препятствием, которое бы хотелось разрушить или же главной целью и смыслом жизни.

Однако, с другой стороны, повреждение внутренних органов тела, вызванное каким-либо болезненным процессом, отражается на общем состоянии; больной человек чувствует себя ослабленным, усталым, подавленным. Иногда конгломерат ипохондрических симптомов является единственным сигналом соматической болезни и только позднее появляются изменения, доступные определению при физикальном или лабораторном исследовании. И больной, который долгое время считался только ипохондриком, реабилитируется в глазах врачей, ослабляя, однако, их веру в свои собственные диагностические способности. Бывает тоже, что повреждение тела совершенно не влияет на самочувствие больного. Он чувствует себя здоровым и только тщательный врачебный осмотр обнаруживает заболевание. Хорошее или плохое самочувствие необходимо рассматривать с точки зрения комплекса разнообразных факторов, из суммы которых объективное соматическое состояние не всегда играет решающую роль. Врач может быть поставлен в трудной ситуации перед вопросом, кого считать больным, а кого здоровым. Того, кто хорошо себя чувствует, а объективное исследование приносит противоположные результаты, или же того, кто объективно здоров, а его самочувствие оставляет желать лучшего.

Картина собственного тела строится на иной основе, нежели картина окружающего мира. Главные информационные каналы — зрение, слух играют в ее конструкции незначительную роль. Непосредственно можно осматривать только часть своего тела — переднюю часть туловища и конечностей, а не видно такой важной части тела, какой можно назвать лицо человека. Свой голос человек слышит только посредством костного проведения, в результате чего тон собственного голоса иной, чем его воспринимает окружение (несколько высший). Лицо, отраженное в зеркале, как правило, не то лицо, какое видят иные люди, так как самовольно перед зеркалом каждый, посредством мимики, изменяет его выражение. С удивлением рассматривает себя человек на кадре киноленты, к которой менее привык, чем к обыкновенной фотографии. Изменяется восприятие и иных органов чувств. Запах собственного тела ощущается значительно слабее, чем запах иных людей и окружающих предметов, или же вообще он не чувствуется. Ощущение неприятного запаха собственного тела нередко указывает на серьезные психические нарушения (напр. при шизофрении) и оценивается как галлюцинации. Осязание собственного тела носит иной характер, чем осязание чужеродного предмета, так как при прикосновении к собственному телу появляются два чувства — трогающего предмет и трогаемого предмета (тело становится предметом, подвергающимся изучению). С другой стороны, окружающие предметы остаются только неодушевленными объектами. Не исключено, что первым зачатком близкой секвенции причины и следствия, которая так развита в человеческом разуме, является именно та исследовательская сторона при осязании собственного тела, так часто наблюдаемая у маленьких детей. Именно в ней собственное действие тесно связано с исходом этого исследования; причина и следствие одновременно воспринимаются той же личностью.

Итак, даже картина поверхности нашего тела, несмотря на то, что мы воспринимаем ее посредством экстерорецепторов как окружающий мир, оценивается иначе, чем внешняя среда. Картина нашего тела фрагментарна и неясна.

Что же сказать о внутреннем строении нашего тела? Здесь вопрос представляется еще труднее. Хотя огромный поток сигналов, может быть даже больший, чем из внешней среды, доходит в центральную нервную систему, однако эти сигналы не находят своего отражения в нашем сознании. Картина наших внутренних органов остается туманной и непонятной. Даже для людей, хорошо знающих строение тела, например для врачей, картина их собственного тела остается также загадкой, и они смотрят на него с сугубо личной, неврачебной точки зрения, а ипохондрические синдромы протекают у врачей тем же образом, нередко и более драматически, чем у людей, не знающих ни строения, ни функции человеческого организма.