Антон Кемпинский - Психопатология неврозов

На основании гистологических исследований можно с большой вероятностью принять, что нет такой клетки организма, которая бы не соединялась с нервной системой. Нервное волокно, по-видимому, доходит к ядру каждой клетки организма. Таким образом, регулирующая система организма находится в постоянном контакте с регулирующими системами (клеточными ядрами) всех единиц многомиллиардного клеточного общества. Необыкновенно сложный процесс поддерживания порядка в этом обществе, столь дифференцированного с точки зрения производимых функций, обусловлен состоянием нервной системы, а точнее говоря, вегетативной или автономной системы.

Эндокринная система играет второстепенную роль. Сигнал, посылаемый в форме химического соединения, выделенного эндокринной железой, доходит ко всем тканям организма, но только некоторые из них в состоянии его воспринять и ответить на него. Этот сигнал можно оценить, как общий возглас ко всем, на который могут ответить только некоторые. Wiener этот тип сигналов в саморегулирующих системах сравнивает с письмами с заголовком «to whom it may concern». Сигналы же, высылаемые нервной системой, действуют более избирательно, а адресат, в этом случае, может быть точно известен. Обе системы тесно связаны между собой функциональным путем, а нервная система по отношению к эндокринной занимает руководящее положение.

Основой всех саморегулирующих систем является обратная связь; наряду с выходящими сигналами существуют сигналы, приходящие в систему, заданием которых является информация о сигналах, высланных во внешнюю среду, о их приеме и ответной реакции. Центральная нервная система не только высылает сигналы в многомиллиардную клеточную среду организма, но и постоянно от нее сигналы принимает. Благодаря ним она постоянно «au courant» всего, что происходит в подчиненном ей клеточном обществе, она знает, как выполняются ее приказы. Управление этим огромным клеточным обществом относится к очень трудной функции, более сложной, чем управление всем организмом по отношению к внешней среде, т. е. восприятием из нее сигналов и высыланием сигналов во внешнюю среду в разнообразной форме двигательной активности во главе с речью (соматическая или волевая система).

Мозговая кора регулирует активность как соматической, так и автономной системы. Если говорить о вегетативных функциях, то особенно выраженно они представлены в наиболее старых и молодых областях мозговой коры, т. е. в обонятельном мозгу (visceral brain) и в так наз. префронтальной коре (часть лобных долей, лежащая спереди от двигательного поля).

Нейрофизиологические исследования указывают на проекционную роль префронтальной коры для внутренних органов, к ней притекают сигналы от висцерорецепторов (рецепторов внутренних органов). Приток сигналов из внутренних органов в префронтальную часть коры, по-видимому, несущественен для сохранения их правильной деятельности. Перерезка волокон, соединяющих гипоталамус с префронтальной корой, какая имеет место при лоботомии, а следовательно волокон висцерорецепторной проекции, в которой, как и во всех проекциях, поток сигналов двунаправленный от рецептора до проекционного поля и от проекционного поля к рецептору, не приводит к видимым нарушениям в функционировании внутренних органов. Корковый анализатор висцеральных функций не играет, следовательно, той роли, что корковые анализаторы соматических функций. Разрушение корковых проекционных полей для экстерорецепторов и проприорецепторов (рецепторы органов движения — мышц, сухожилий, органа равновесия) приводит, как известно, к очень большим нарушениям, а у человека вообще к исчезновению функции данного органа чувств. Можно предполагать, что управление функциями внутренних органов не требует интеграции префронтальной коры; рефлекторная дуга здесь более короткая, ее самый высокий центр находится в гипоталамусе и в обонятельном мозгу, а отрезок гипоталамус — мозговая кора составляет как бы дополнение, без которого регуляция внутренними органами может и далее протекать без нарушений.

Хотя сигналы изнутри тела притекают в мозговую кору, однако они не проникают в сознание, во всяком случае не тем способом, как это делается с сигналами, исходящими с поверхности тела и внешней среды. Ощущения, исходящие из внутренних органов, туманные и человек не знает точно, где и когда что-то происходит, и поэтому не может регулировать активностью этих органов. Сознание процессов, происходящих внутри организма, ограничивается неясными приятными или неприятными ощущениями различной степени от пароксизма боли до пароксизма роскоши. Локализация этих ощущений, как правило, неопределенная. Можно при помощи соответственных упражнений достичь большей способности управления вегетативными функциями, как это делают индусские йоги, однако обычный человек не сумеет актом воли влиять на сердечную акцию, червеобразные кишечные движения, — , основной обмен и т. д.

В соответственно глубоком гипнотическом трансе можно управлять некоторыми вегетативными функциями загипнотизированного. В этом случае власть над тем, что нормально подлежит управлению, переходит на гипнотизера. Эти исключения свидетельствуют о том, что внутренние органы тела могут подвергаться сознательным актам воли, однако нормально все решения, относящиеся к вегетативным функциям, разыгрываются вне нашего сознания. Вегетативная система самостоятельно справляется со своими заданиями. В этом состоит ее автономия. Интервенция сознания, как во всех автоматических функциях, нарушает даже процесс правильного управления.

При лечении вегетативных нарушений необходимо добиться такого состояния, чтобы больной не обращал на них внимания. Известно, что чем более старается больной успокоить биение сердца, вызвать нормальное поднесение полового члена, тем хуже протекает данная Функция. Подобным образом бывает и в автоматических функциях; обращение на них внимания портит их исполнение (велосипедист, которому неожиданно говорят: «посмотри, как у тебя колесо вертится», обычно теряет равновесие, так как он обращает внимание на деятельность, которую уже давно производил автоматически). В противоположность автоматической деятельности (хождение, разговор, писание и т. д.), которая когда-то была в центре сознания, а ее проведение требовало больших усилий, вегетативные процессы всегда находились вне сознания, в смысле возможности управления ими. Единственно приятные или неприятные чувства, в их различных оттенках, могут быть субъективными показателями соответствующих сложных функций, связанных с управлением внутренними органами.