Антон Кемпинский - Психопатология неврозов

Роландова борозда разделяет мозговую кору на переднюю и заднюю части. Задняя часть принимает и отрабатывает сигналы, идущие из внешней среды (экстерорецепция), за исключением сигналов вкуса и запаха, которые доходят в обонятельный мозг, а в переднюю часть проникают сигналы изнутри тела. Около роландовой борозды к так наз. двигательным полям доходят сигналы из двигательного аппарата (проприорецепция), составляющие обратную связь для управления движениями; они информируют о реализации плана движений. В передние части лобных долей («префронтальная кора») проникают сигналы внутренних органов (висцерорецепция). Они, по-видимому, обуславливают форму поведения организма в окружающей среде, представляя информации о его внутренних потребностях. Выработка формы поведения (двигательного сигнала) была бы, следовательно, результатом ошибок информации притекающих из внутренних органов тела и его окружения.

Основное разделение коры головного мозга на переднюю и заднюю части (cortex prerolandica, cortex post-rolandica) можно представить и таким образом, что передняя часть относится к будущему, а задняя к прошлому планам. Передняя кора заведует разработкой плана действия, а задняя разработкой плана окружения, который хотя бы до некоторой степени обуславливается собственным действием. Картина окружающего мира изменяется в зависимости от нашего действия.

Вышеуказанные размышления нейрофизиологического характера могут до некоторой степени облегчить понимание генеза ипохондрических синдромов. Они чаще всего появляются в таких ситуациях, когда возможность организации плана активности бывает ограниченной. При неврозе это ограничение истекает из факта конфликта между двумя тенденциями. Невозможность принятия решения приводит к обращению внимания на свое тело. Интероцепция, нормально действующая ниже порога сознания, переступает этот порог. План активности отсутствует, а следовательно, нет точки опоры. Активность, освобожденная от автоматического влияния на формирование способов поведения, становится сознательным переживанием. У ребенка с головными болями или болями живота перед выходом в школу появляются две противоположные возможности: исполнения обязанности, которая требует преодоления страха перед школой, и бегства перед трудной ситуацией. Невозможность принятия решения создает своего рода пустоту в секторе будущего управляющей системы. Эту пустоту заполняет интероцепция.

Различного рода ипохондрические жалобы иллюстрируют картину появляющихся возможностей в случае сознательного восприятия интерорецепторов. Действительно, обращает на себя внимание факт, что огромное количество сигналов, исходящих изнутри тела, не доходит в сознание. Если бы было иначе, человек был бы охвачен хаосом ощущений, истекающих из его тела.

Когда уменьшается темп обмена сигналов с окружающей средой, тогда поток внутренних сигналов легче проникает в сознание. Известно, что боли сильнее ночью; ночь для больного всегда более тяжкая. И, наоборот, интенсивная рецепция сигналов внешней среды исключает из сознания существующую интероцепцию. Зубная боль проходит на интересном спектакле.

Во время сна наступает отрыв от внешних сигналов. По мнению некоторых авторов экстерорецепция переходит в интероцепцию. Тем не менее интероцептивные сигналы в сновидениях превращаются в сцены, Разыгрывающиеся в окружающем мире, а не внутри организма. Примером могут быть кошмарные сны или сны с эротическим содержанием при ночном сексуальном возбуждении. Даже во время болезни сны относятся к фактам окружающей среды. Наша психика не приспособлена к принятию внутренних сигналов, даже глаза во сне обращены во внешнее пространство.

Проникновение внутренних сигналов в сознание необходимо, таким образом, рассматривать как исключительную ситуацию. Она может встретиться в тех жизненных моментах, когда организм собственными автоматизмами не может справиться с регулированием вегетативных функций без участия сознания. Тогда внутренние сигналы, проникающие в сознание, направляют внимание на потребности тела, принуждают к уменьшению степени активности в окружающей среде и принятию роли больного, которая в определенной степени приближается к роли ребенка, ищущего опеки у окружающих. При использовании технического сравнения можно сказать, что эта ситуация становится аналогичной с той, при которой автоматический пилот дает красный сигнал, требующий живого пилота. При неврозах нарушения вегетативной системы, составляющие один из основных симптомов болезни, представляют дисфункцию той же системы, которая как правило, не подвергается регуляции в радиусе собственных автоматизмов организма. Появляется хроническая аварийная ситуация, при которой необходима сознательная помощь. При каждом неврозе существует меньший или больший ипохондрический компонент.

Роль больного с некоторых точек зрения может считаться общественно выгодной, ибо освобождает его от многих общественных, нередко трудных, обязанностей, требует от окружения изменения к нему отношения и обращения на него внимания; неоднократно от равнодушного, а не раз и злостного отношения к больному, приходит изменение к лучшему — больному сочувствуют и оказывают ему помощь. Так наз. «целенаправленность» невроза состоит, именно, в выгодах, исходящих из принятия роли больного. Такие выгоды, как например улучшение отношений в супружестве, умелое отстранение от общественных, трудных для больного, обязанностей, более удобный образ жизни и т. д., достигаются подсознательно, т. е. в этих случаях болезнь не мнимая, а действительная. Невроз нельзя смешивать с симуляцией.

Больной редко отдает себе отчет в том, что благодаря неврозу он что-то получает. А если даже и подумает об этом, то быстро забывает, так как невротические ощущения так неприятны для него, что больному трудно принять выгодные стороны своей болезни. Более того, обидные замечания окружающих о его мнимой болезни еще сильнее дают ему почувствовать свое болезненное состояние, увеличивают чувство обиды и агрессии к окружающим, а негативные эмоциональные реакции вызывают нарастание нарушений со стороны вегетативной нервной системы. Появляется типичный невротический заколдованный круг, в котором какая-либо проба изменения Поведения больного увеличивает невротические проявления. Больной, подвергающийся нападкам, обвинениям в притворстве еще более упорно защищает свою болезнь ее же симптомами. Они являются как бы доказательством его болезни, а окружающие обижают его своим недоверием.