Райан Холидей - Сила спокойствия

На Востоке добродетель ценилась так же, как и на Западе. «Дао дэ цзин», например, переводится как «Путь добродетели». Конфуций, который давал советы многим правителям своего времени, согласился бы с Марком Аврелием: добродетель послужила бы правителю на славу. Высшей его похвалой было цзюнь-цзы — человек, который излучает целостность, честь и самообладание [63] В русскоязычных переводах — «благородный муж» или «совершенный муж». Прим. пер. .

Понятие «добродетель» может показаться несколько чопорным или старомодным, но взгляните внимательно: добродетельная жизнь хороша сама по себе . Самый спокойный человек тот, кто знает, что есть хорошо и что есть плохо. Сильнее всего вымотан человек, который из-за отсутствия кодекса морали мучительно принимает любое решение и вынужден разбираться со всеми искушениями. Никто не чувствует себя хуже обманщика или лжеца, даже если — особенно если! — они осыпаны наградами за обман и ложь. Вся жизнь не имеет смысла для того, кто считает, что смысла не имеет его выбор.

А что же человек, который знает, что он ценит? У которого есть «чувство приличного» и принципы, который ведет себя соответствующим образом? Который обладает моральным самоконтролем и изо дня в день опирается на нравственность? Такой человек обрел спокойствие. Сталкиваясь с проблемами, стрессом и даже попадая в страшные ситуации, он полагается на силу своей души.

Однажды на митинге какая-то перевозбужденная женщина стала нападать на Джагмита Сингха, лидера канадской Новой демократической партии. Она кричала что-то об исламе (хотя он является сикхом), а он ответил ей эпитетами «для себя»: «Любовь и мужество». И вот уже толпа начала скандировать вместе с ним: «Любовь и мужество. Любовь и мужество. Любовь и мужество».

Он мог бы ответить женщине криком и оскорблениями. Он мог бы сбежать, и это ожесточило бы его ненадолго или навсегда. Он мог сделать шаг в сторону низости. Но он сохранил самообладание; произнесенные два слова помогли ему, когда на карте стояла не только его карьера, но и, вероятно, существовала угроза жизни.

Естественно, разные ситуации требуют разных добродетелей и разных эпитетов. Когда мы подходим к трудной задаче, мы можем твердить себе: «Сила и мужество». Перед тяжелым разговором с начальством: «Терпение и любезность». Во времена испорченности и зла: «Нравственность и честность».

Дар свободы воли заключается в том, что мы можем выбирать: быть хорошим или плохим. Мы можем выбирать, каких стандартов придерживаться и что считать важным, благородным и достойным восхищения. Этот выбор определит, будем ли мы ощущать умиротворенность.

Вот почему каждый из нас должен взглянуть на себя. Что мы поддерживаем? Что мы считаем существенным и важным? Для чего мы живем ? В глубине души, в самом сердце, у нас есть ответ. Но между нами и этим знанием встают реалии жизни, погони за карьерой и выживания.

Конфуций сказал, что добродетель — своего рода Полярная звезда. Она не только помогает навигации, но и привлекает путешественников. Эпикур, которого история несправедливо определила в гедонисты [64] Гедонизм (от др. — греч. ἡδονή — «наслаждение», «удовольствие») — учение, провозглашающее удовольствие высшим благом в жизни. В учении Эпикура идеалом и целью является атараксия — безмятежное состояние, которое в силу отсутствия страданий (боли или тревоги) тождественно удовольствию. Прим. пер. , знал: добродетель — путь к спокойствию и счастью. По сути, он считал, что добродетель и удовольствие — две стороны одной медали. Он говорил:

Нельзя жить сладко, не живя разумно, хорошо и праведно; и нельзя жить разумно, хорошо и праведно, не живя сладко. У кого чего-нибудь недостает, чтобы жить разумно, хорошо и праведно, тот не может жить сладко [65] Перевод М. Л. Гаспарова. Прим. пер. .

То же относится к счастью и красоте. Конфуций писал, что «благородный муж сдержан и раскрепощен, в то время как ничтожный человек вечно полон беспокойства».

Взглянем на Сенеку, философа-стоика, который, как и Марк Аврелий, занимался политикой. Подобно нам, Сенека был полон противоречий. Его сочинения содержат одни из самых замечательных размышлений о морали и самодисциплине; они, очевидно, явились результатом невероятной концентрации и ментальной ясности. Но Сенека был и амбициозным писателем-политиком, который надеялся, что останется в памяти благодаря и политике, и своим литературным трудам.

На пике карьеры он был наставником и советником императора Нерона. Работать с весьма многообещающим учеником оказалось сложно: правитель был неуравновешенным, эгоистичным, рассеянным, бессердечным параноиком. Представьте только: вечерами вы пишете о том, как важно делать добро, быть умеренным и мудрым, а поутру вынуждены помогать всесильному властителю оправдать попытку убийства его матери [66] Мать Нерона Агриппину убили по приказу сына. Сенека написал для Нерона письмо к сенату; в этом письме Агриппина обвинялась в желании захватить власть, в злодеяниях во времена царствования Клавдия и в покушении на самого Нерона. Смерть женщины объяснялась самоубийством. В сложившейся политической ситуации Сенеке приходилось выбирать между Агриппиной и Нероном, и Агриппина в качестве правительницы представлялась хуже. Прим. пер. . Сенека знал, что ему следовало уйти; вероятно, он хотел, но так никогда этого и не сделал.

На вопрос, что есть добродетель, Сенека отвечал: «Истинное и неколебимое суждение». Из добродетели исходят хорошие решения, счастье и умиротворенность. Добродетель исходит из души и направляет ум и тело.

Сенека представляется нам человеком, амбиции которого не оставляют места умиротворенности, а напротив, мешают принимать решения. Сенека красиво писал о бессмысленности богатства, а сам весьма сомнительными способами сколотил колоссальное состояние. Он верил в милосердие, доброту и сострадание, но при этом охотно служил двум императорам, которые, вероятно, были психопатами. Он словно не верил в достаточной степени в собственную философию и поэтому не мог реализовать ее на практике — будто не до конца согласился, что добродетели вполне достаточно для жизни [67] В письме к старшему брату Галлиону «О счастливой жизни» Сенека писал: «Я говорю о добродетели, а не о себе». Прим. пер. . Деньги, власть, слава казались ему более насущными.

Сенека знал о пути добродетели, но гонялся за целями, отвлекавшими от него. Выбор стоил многих бессонных ночей и вынуждал решать сложные этические проблемы. И за это пришлось заплатить жизнью. В 65 году Нерон заставил своего бывшего наставника совершить самоубийство. Сенека долго пытался оправдать зло, и оно лишило его всего.