Джеймс Карс - Конечные и бесконечные игры

Сила же общества зависит от его победы над другими обществами в еще больших конечных играх. И здесь самой ценной будет память о героях, погибших в победных битвах против других обществ. Героев проигранных битв при этом не увековечивают. У Фоха есть памятник, зато Петей оказался его не достоин; Линкольн, а не Дэвис Джефферсон; Ленин, но не Троцкий.

Власть в обществе укрепляется и растет в зависимости от силы общества. Победы его граждан могут быть защищены государством, только если общество как одно целое будет сильным по отношению к другим обществам. Обеспокоенные поддержанием постоянного статуса своих достижений должны работать над постоянством целого, в котором они существуют и играют. Одной или даже несколькими формами такой обеспокоенности является патриотизм (шовинизм, расизм, сексизм, национализм, регионализм) – это составляющая общественной игры.

Так как сила общества по самой своей природе патриотична, конечные игроки заботятся о росте силы в рамках общества для укрепления силы самого общества. Поэтому в интересах общества находится мотивация граждан на соревнования внутри, на определение как можно большего количества призов, чтобы победители были теми, кто с большей вероятностью способен защитить свое общество как целое от конкурентов.

С другой стороны стоит культура – как бесконечная игра. У нее нет границ. В ней может участвовать каждый желающий – в любое время и в любом месте.

Общество тщательно поддерживает временные пределы, поэтому оно воспринимает свое прошлое как неизбежный ход событий, его история находится в пределах между определенным началом (основатели общества всегда особо выделяются в истории) и определенным концом (его победы постоянно предсказываются в официальных источниках, например, «каждому по потребностям от каждого по способностям»). Однако культуру нельзя заковать в рамки временных лимитов, ее прошлое – не судьба, а история, которая в узком смысле конечно же когда-то началась, но это начало остается открытым. Культура – это творение смертных, тех, кто не считается с необходимостью скрываться от неожиданностей и неопределенностей. Они живут силами своего видения этого мира, они избегают власти и с удовольствием играют границами.

Общество – это стихия власти и силы. Оно театрально, все роли в нем прописаны. Отклонения от скрипта видны сразу, они антисоциальны, поэтому запрещаются обществом различными санкциями. Пресечение любых отклонений обществом вполне логично: если бы человек не подчинялся общепринятым законам общества, они бы модифицировались, какие-то были бы исключены совсем, что означало бы, что победители прошлых игр больше недостойны церемониальных признаний их статуса, а значит, и силы, – как представители царского рода в России после революции.

Общество должно избегать изменений в правилах большинства игр, которые оно в себя включает. Аккредитация образовательных учреждений, лицензирование торговых организаций, подтверждение парламентом назначений на должности, инаугурация политических лидеров – это те составляющие большого общества, которые позволяют своим гражданам соревноваться в конечных играх внутри малых обществ.

Касаемо культуры, отклонения – ее суть. Все, действующие по отрепетированным ролям, повторяющие прошлое в той или иной степени, бедны и непризнанны в культурной области.

Девиации могут варьироваться: не все расхождения с прошлым культурно значимы. Любая попытка изменить составляющую культуры таким образом, по сравнению с прошлым, чтобы «отрезать» прошлое вообще, незначительна для культуры. Важнее такие изменения, которые позволяют посмотреть на уже сложившиеся традиции с нового ракурса, увидеть в знакомом новизну, оценить наше пребывание по-новому, – и при этом оставаться такими же.

Культурные изменения не возвращают нас в прошлое, они продолжают уже начатое и еще не законченное. Общественные соглашения настаивают на повторении завершенного прошлого сейчас и в будущем. Общество осознанно и серьезно относится к необходимости, где культура является основой бесконечных вариаций реальностей. Общество абстрактно, культура конкретна.

В конечные игры можно сыграть снова, в них можно играть неограниченное количество раз. Несомненно, победители конечных игр навсегда остаются победителями игр, проведенных в определенное время, однако действие их титулов зависит от частоты повторений конечной игры. Мы вспомним победу футбольной команды в игре, только если футбол не исчезнет насовсем по прошествии десятилетия.

Как мы видели, в связи с тем, что бесконечные игры нельзя подвести к концу, они не могут повторяться. Неповторимость культуры – ее характеристика. Симфония Моцарта, известная под названием «Юпитер», не будет создана снова, так же как и автопортреты Рембрандта не удастся нарисовать второй раз. Общество хранит эти работы как достижения тех, кто смог одержать победу в своих играх. Культура же не рассматривает эти работы как результаты борьбы, только как переходные моменты постоянного соревнования – самой культуры. Культура продолжает то, что Моцарт и Рембрандт обозначили в своих работах: настоящее, отклоняющееся от норм, включающее оригинальное или девиантное относительно существующих в их время традиций. Демонстрация своей оригинальности позволяла им быть уникальными и подталкивала других творцов к преодолению традиций и созданию своих собственных шедевров.

Просто потому что в бесконечной игре есть правила, в культуре есть традиции. И поскольку в бесконечной игре условия свободно согласовываются и свободно меняются, культурные традиции также обладают этими свойствами.

Лучше даже считать, что не у культуры есть традиции, а культура является самой традицией.

Общество для своего самосознания должно забывать то, что оно забыло, а именно, что общество всегда является частью культуры. Пусть граждане уверяют себя, что их личные границы были поставлены кем-то другим, и у них просто нет выбора. Одно дело, когда люди решают быть американцами, другое – воплощать собой саму Америку. Общественное мышление всегда спокойно разрешает первое, и никогда – последнее.

Один из самых действенных способов для граждан убедить себя в чем-то – это распределение собственности. Людей меньше интересуют те, кто обладают общественной собственностью на самом деле, или то, каким образом данная собственность распределяется, – важен именно факт ее существования. Чтобы объяснить особенность воздействия собственности, необходимо обратиться к одной из составляющих конечных игр. Конечный игрок выигрывает статус. Статус – это признание другими игроками победителя конкретной конечной игры. Я не могу титуловать сам себя. Статусы театральны, они требуют, чтобы аудитория приняла их и соответствующим образом относилась к ним. Сила привязывается к титулам, поскольку люди, признающие статусы, также принимают тот факт, что соревнование, в котором статус был присвоен, больше не повторится. Обладание званием является общим соглашением игроков, что данная игра навсегда завершена.