Джулия Шоу - Психология зла. Почему человек выбирает темную сторону

Но есть и другой тип заметности, который, как мы знаем, важен в сети: это заметность обидчика.

Было обнаружено, что ощущение анонимности — ключевой предиктор неприемлемого поведения онлайн, в том числе кибертравли [135] Barlett, C. P., Gentile, D. A., & Chew, C. ‘Predicting cyberbullying from anonymity’. Psychology of Popular Media Culture, 5 (2) (2016), p. 171. . Хотя исследования показали, что многим из нас не нужна анонимность, чтобы начать троллинг или выплеснуть негативные эмоции в сети, при обезличенности люди с большей вероятностью поддаются коллективному настроению и подчиняются нормам в интернете [136] Rösner, L., & Krämer, N. C. ‘Verbal venting in the social web: effects of anonymity and group norms on aggressive language use in online comments’. Social Media + Society, 2 (3) (2016); https://doi.org/10.1177/2056305116664220. . Так, если другие ведут себя в сети как ослы (а так бывает всегда), анонимность повышает вероятность, что и мы сами будем поступать так же.

В соответствии с метаанализом исследований, посвященных изучению анонимности в интернете, это особенно подтверждается в контексте визуальной анонимности, когда мы знаем, что другие не могут увидеть наше фото или видео с нами [137] Huang, G., & Li, K. ‘The effect of anonymity on conformity to group norms in online contexts: a meta-analysis’. International Journal of Communication, 10 (2016), p. 18. . Некоторые ученые полагают: так происходит потому, что этот тип анонимности обезличивает нас. Нас меньше воспринимают как индивидуальностей, как людей с лицами и именами и больше — как часть аморфной расплывчатой массы онлайн-пользователей. А расплывчатые массы бывают очень мерзкими.

Является ли кибертравля злодейством? Часто кажется, что онлайн-травля хуже травли в реальной жизни — несмотря на то, что ей реже сопутствует физическое насилие, — отчасти потому, что она более публична, но при этом обидчик остается неизвестным [138] Sticca, F., & Perren, S. ‘Is cyberbullying worse than traditional bullying? Examining the differential roles of medium, publicity, and anonymity for the perceived severity of bullying’. Journal of Youth and Adolescence, 42 (5) (2013), pp. 739-50. . Другая проблема заключается в том, что, в отличие от физических обидчиков, киберобидчики могут легко преследовать нас в сети. Из-за этого трудно, даже невозможно от них отделаться. Кибертравля часто становится причиной суицида жертвы, приводит к проблемам психического характера и значимо меняет жизнь преследуемого: он может бросить школу или работу.

Отсюда возникает вопрос: кто так поступает? Очень хочется разделить сетевой мир на троллей и не-троллей. Будто есть «мы», приличные люди, и «они», интернет-сброд. Но, возможно, вы намеренно писали что-то в интернете, чтобы покритиковать или подколоть кого-то. Я тоже так делала. Я стараюсь вести себя достойно, но я просто не из тех, кто легко отступает при виде свары в Twitter. В сети конфликт обостряется быстро, и мы говорим то, что никогда не смогли бы сказать человеку в лицо.

Джастин Чен и его коллеги решили исследовать это. В 2017 году они опубликовали статью, в которой задались вопросом «Действительно ли троллингом занимаются особенно асоциальные люди или в него вовлекаются обычные пользователи?» [139] Cheng, J., Bernstein, M., Danescu-Niculescu-Mizil, C., & Leskovec, J. ‘Anyone can become a troll: causes of trolling behavior in online discussions’. Proceedings of the 2017 ACM Conference on Computer Supported Cooperative Work and Social Computing (2017). arXiv:1702.01119 [cs.SI]; http://doi.org/10.1145/2998181.2998213. . (Обычные пользователи, как вы и я, — «хорошие» обитатели интернета.) Авторы попросили 667 человек пройти пятиминутную онлайн-викторину, состоящую из логических, математических и лингвистических задач. Одной половине участников дали легкие задачи, а другой — мудреные. Тем, что оказались в первой группе, предложили расшифровать простые анаграммы вроде «ОЛВЮБЬ» («Любовь»), второй половине приходилось разбирать слова посложнее, вроде «ЕВАНИТЬДЕН» («Ненавидеть»). Кроме того, после прохождения викторины людям с простыми заданиями говорили, что они справились хорошо, выше среднего, а тем, кому достался сложный вариант, сообщали, что у них получилось плохо, ниже среднего.

Обычно людям очень не нравится, когда у них что-то получается ниже среднего, так что после прохождения викторины у некоторых ухудшалось настроение. Исследователи хотели, чтобы довольные и недовольные участники перенесли свои эмоции в следующую фазу эксперимента. На этом этапе их просили анонимно принять участие в онлайн-дискуссии. Исследование проходило в период подготовки к президентским выборам в США 2016 года, и добровольцам показали статью, объяснявшую, почему женщины должны голосовать за Хиллари Клинтон. Первые три комментария под статьей были либо нейтральными, либо негативными. И статью, и комментарии взяли из реальной интернет-дискуссии. Вот пример негативного комментария: «О, да. Сделайте одолжение, проголосуйте за продажную шкуру с Уолл-стрит — за лживую, допускающую злоупотребления преступницу, выбирайте ее нашим следующим президентом. Сделайте это ради вашей дочери. Она ведь равняется на вас». Нейтрально-положительные посты были такими: «Я женщина, и не думаю, что стоит голосовать за женщину только потому, что она женщина. Голосуйте за нее, потому что вы считаете, что она этого заслуживает».

Исследователи обнаружили, что участники в плохом настроении писали больше троллящих комментариев, чем те, кто пребывал в хорошем расположении духа, и это происходило особенно часто, когда им встречались похожие по духу комментарии других людей. Из всех комментариев от участников с плохим настроением, попавших в негативный контекст, 68% реакций представляли собой троллинг; это почти в два раза больше, чем от людей с хорошим настроением, попавших в позитивный контекст (35%). Похоже, что, так же, как и в реальной жизни, мы гораздо более склонны вести себя мерзко в сети, когда мы раздражены и когда другие ведут себя мерзко.

Авторы объясняют, что такое поведение становится результатом двух процессов. Первый — это социальное заражение. Десятилетия исследований показали, что люди часто поступают так же, как те, кто оказывается рядом: эмоции, поведение и отношение передаются от человека к человеку. С этим связана идея нормализации: когда многие действуют определенным образом, нам кажется, что так нормально, возможно, даже уместно, делать или писать. Нормализация также означает, что мы ощущаем, будто бы за то, что мы следуем примеру других, не предвидится негативных последствий. Мы также часто боимся идти вразрез с нормой, поскольку и сами не хотим становиться мишенью для насмешек.

Авторы утверждают: «На основе предыдущих исследований, объясняющих механизм заражения, предполагается, что участники могли испытать негативную реакцию на статью, но не были склонны выплескивать эмоции вследствие развитого самоконтроля или наличия стимулов со стороны среды. Ситуация с негативным контекстом показывает, что у других возникают схожие реакции, и это делает их выражение более приемлемым». Кроме того, «плохое настроение еще больше заостряет любые негативные ощущения, вызванные чтением статьи, снижает уровень самоконтроля, и участники оказываются более склонны реагировать».