Эми Ньюмарк - Куриный бульон для души. Мы сильнее наших страхов [101 история о людях, которые рискнули ради мечты] [litres]
- Название:Куриный бульон для души. Мы сильнее наших страхов [101 история о людях, которые рискнули ради мечты] [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 5 редакция «БОМБОРА»
- Год:2020
- Город:М.
- ISBN:978-5-04-103556-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Эми Ньюмарк - Куриный бульон для души. Мы сильнее наших страхов [101 история о людях, которые рискнули ради мечты] [litres] краткое содержание
Вас ждет 101 история из жизни о том, как стать лучшей версией себя: победить фобию и пересечь океан ради любви; побороть стеснительность и стать натурщицей в художественной школе; бросить стабильную работу и открыть собственную компанию.
Этот мировой бестселлер вновь на страже вашего душевного порядка!
Куриный бульон для души. Мы сильнее наших страхов [101 история о людях, которые рискнули ради мечты] [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Ну что ж, – говорит он, – в бой! «Нету причин скорбеть…» [70] Эта цитата из стихотворения Альфреда Теннисона, посвященного атаке легкой кавалерийской бригады под Балаклавой во время Крымской войны. Полностью цитата звучит как «Нету причин скорбеть: сделать – и умереть!» (Перевод И. Бестужева). – Прим. пер .
. – Я рад, что он не заканчивает цитату. Мы желаем друг другу удачи и заходим в здание.
Я иду по коридорам, в которых витает аромат духов и снуют черные фигуры в абайях, в спешке пытающиеся найти нужные аудитории. Интересно, как они вообще что-то видят, когда у них закрыто лицо. По пути в свой кабинет я аккуратно обхожу все углы. Сделав глубокий вдох, я вхожу в аудиторию.
Шестнадцать студенток, облаченных в черное, тихо сидят на последних двух из четырех рядов стульев, расставленных по комнате. С моим приходом они напрягаются. Все закрыли лицо, некоторые полностью, а на других разные типы никаба (с вуалью или налобной повязкой) с узкой прорезью для глаз. Я ощущаю себя неловко от того, что не вижу лиц своих студенток. Лишь густо накрашенные тушью ресницы обрамляют тревожные и испуганные взгляды.
– Доброе ут… – начинаю я. – У меня надламывается голос. Я откашливаюсь. – Доброе утро.
Я улыбаюсь и занимаю стратегическое положение между доской и учительским столом. Интересно, улыбнулся ли мне кто-нибудь в ответ, и если да, то кто.
– Доброе утро, сэр, – в один голос отвечают студентки, будто репетировали заранее.
Я пишу на доске свою фамилию и произношу ее вслух. Прошу студенток повторить и начинаю отмечать присутствующих. Фамилии студенток настолько длинные, что не умещаются на одной стороне листа, поэтому я решаю называть их по именам. Первые несколько студенток распознают свои имена, несмотря на мое произношение. Каждая из них поднимает руку и отвечает: «Здесь, сэр». Но когда я говорю «Фатима», то вижу лес рук. Я пристально смотрю на группу.
– Вы все Фатимы? – спрашиваю я.
– Да, – отвечает одна из них. – У нас в группе восемь девушек по имени Фатима.
Я смеюсь. Девушки смотрят друг на друга. Из-под вуалей двух или трех девушек раздаются сдавленные смешки – по крайней мере, у них есть чувство юмора.
Чтобы отличить одну Фатиму от другой, я называю второе имя. Когда я заканчиваю перекличку, одна студентка нерешительно поднимает руку.
– Сэр, – говорит она. – А как ваше имя? – Я припоминаю, что в некоторых странах Ближнего Востока допускается называть преподавателей по имени.
– Вам понравится, – отвечаю я. – У меня ОТЛИЧНОЕ имя.
Студенки выжидающе наклоняются вперед.
Я беру мел и медленно вырисовываю на доске «Ф-А-Т-И-М-А».
Я даже не успею дописать, как по комнате уже катится смех. Он становится все звонче, до тех пор пока не заливает всю аудиторию. Лед тронулся. Я меняю «Фатима» на «Дэвид» и начинаю урок, который идет как по маслу.
К концу недели я осваиваюсь на новом месте. Теперь я отличаю Фатим по количеству браслетов на запястьях и ажурным узорам из хны на руках. Задача упрощается, когда одна Фатима приходит на занятие с открытым лицом. Я в восторге. Мне удалось завоевать ее доверие.
В течение последующих недель я отслеживаю свой прогресс: с каждым разом становится на одну вуаль меньше. К середине семестра все студентки, кроме двух, перестали скрывать свои лица. Оставшиеся в никабах девушки были родом из маленьких деревень и строго чтили религиозные нормы. Одна из них скромная, но активно работает на занятиях. Другая настроена враждебно и постоянно норовит сорвать пару, поэтому я вынужден обратиться к куратору, который переводит ее в другую группу. Я боюсь, что не справлюсь с экспериментом. Куратор объясняет мне, что студентка недовольна не потому, что я мужчина, а потому, что я не мусульманин.
В течение семестра мы продолжаем укреплять дружеские отношения с оставшимися в группе девушками (конечно, куда без шуток). Некоторые из них даже осмеливаются приходить ко мне в кабинет, когда им нужно что-то дополнительно разъяснить. Я узнаюˆ, как идут дела у остальных трех преподавателей эксперимента. У всех уроки тоже проходят гладко.
В конце семестра заведующий кафедрой английского языка оценивает четыре группы, в которых преподавали мужчины, и признает эксперимент успешным. С этого дня мужчинам разрешают преподавать в женском кампусе. Теперь при общении со студентками Университета Объединенных Арабских Эмиратов, равно как и за его пределами, я не испытываю прежней тревожности и нерешительности – они уступили место ощущению уверенности и комфорта.
Дэвид Э. БригэмПример для подражания
Быть матерью значит узнавать о силе, о существовании которой ты не подозревала… и бороться со страхами, о которых ты не догадывалась.
Линда ВутенМою жизнь окутал туман скорби. Дочери и мама поочередно ночевали у меня после того, как муж погиб в автомобильной аварии. Дочери потеряли отца. Мама потеряла человека, был ей как сын.
Первый месяц после похорон, казалось, тянулся бесконечно, а меня не покидало ощущение, что Том вышел на прогулку совсем недавно. Приближался декабрь. Моя младшая дочь с семьей пришли в гости на ужин. По-моему, я почти не принимала участия в разговоре. Кендалл рассказывала о миссионерской поездке, которую спонсировала ее церковь.
– Я всегда хотела поехать, мам, но получалось так, что каждый раз, когда они отправлялись в путешествие, я была беременна одной из девочек.
Время от времени я кивала головой, делая вид, что слушаю.
– Они отправляют команду людей, чтобы помочь девушкам, которых вызволили из лап торговцев людьми, – продолжала Кендалл.
Эти слова вернули меня в реальность. Звучало ужасающе. Я надеялась, что дочь не собиралась присоединиться к ним в этом году. У нее же маленькие дети, она нужна своей семье. Она нужна мне .
– Поездка состоится в апреле, – сказала она. – Я подумала, что мы с тобой могли бы поехать вместе.
Что? Я? Отправиться в миссионерское путешествие? Куда там нужно было ехать? Я напрягла память и попыталась вспомнить, что она говорила до этого. Индия. Точно. Она что, предлагала мне поехать на другой конец света? Сегодня утром я кое-как заставила себя встать с постели.
– Нужно подать заявку до конца этой недели.
Кендалл посмотрела на меня выжидающе. Она сверлила меня взглядом точно так же, как в детстве, когда упрашивала заказать молочный коктейль. Сейчас все было намного серьезнее, чем поход в McDonald’s.
До апреля оставалось пять месяцев. Это будет в следующем году. Но я сомневалась, что успею к тому моменту прийти в себя. Что я могла сделать или сказать этим девушкам? Я была выжжена изнутри. Мне нечего было им дать. Но, внимательно посмотрев в лицо дочери, я сказала:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: