Андрей Фурсов - Хозяева и бенефициары глобального хаоса. Как победить в битве за будущее

Проведя восемь лет в лагерях Колымы, Туманов, начиная с 1956-го, организовывает старательские артели. «Мне никогда не нравилось слово “старатель”, – говорит золотопромышленник, – поскольку ассоциировалось оно у меня с какими-то бродягами. В Советском Союзе существовали рыболовецкие, строительные артели. И поначалу нам пришлось принять эту форму хозяйствования, но у нас работники не пили».

Туманов и его старатели с первых же дней стали проявлять недюжинный энтузиазм и смекалку. Те изыскания, которые советские геологи вели годами, тумановские делали за несколько дней методом «траншейного опробования». Традиционно искали полезные ископаемые так. Туда, где предполагались залежи, забрасывали геологическую партию. На месте проводились геофизический и геохимический анализы. Потом кернили, бурили, мыли лотками. Действия приходилось постоянно согласовывать с руководством. Длилась такая эпопея годами. В конце концов, приходили производственники – и геологи ждали, подтвердятся ли их предположения… Метод же, придуманный и практиковавшийся артелью Туманова, крайне прост и эффективен. Бульдозер делает траншею, и на срезе сразу видно, как проходит пласт, что там есть. Промывочный прибор берет небольшой объем, из которого видно, сколько в кубометре грунта или породы содержится полезного ископаемого.

«Многое делали по-своему, – говорит Туманов. – Ту же самую нарезку шахт в вечной мерзлоте своим особенным способом производили. Я придумал, как использовать технику, чтобы она ни часа не стояла. Да много еще чего!»

На предприятиях Туманова действовал железный принцип: если председатель получает 3 тыс. рублей в месяц, рабочему причитается 1,5 тыс. Если у руководителя зарплата 5 тыс., значит, у рабочего – 2,5 тыс. «А сегодня, когда директор предприятия получает намного больше рабочего, последний в качестве своей работы не так уже заинтересован. Кстати, высокие зарплаты на наших предприятиях были совсем не потому, что за сданное золото нам очень много платили. Государство у нас его принимало по 7 рублей за грамм. В кубометре породы золота могло оказаться 200 мг, или больше, или меньше, или совсем не найтись, но, в конечном счете, достаточно большие заработки у старателей выходили именно потому, что каждый человек у нас перерабатывал рекордные объемы», – считает Туманов.

Неудивительно, что производительность труда на возглавляемых им предприятиях была в 3–4 раза выше, чем на государственных, а среди кандидатов работать там конкурс доходил до 60 человек на место. «В Инте у нас была такая база – бассейны, спортзалы, столовая, что, когда нас разбомбили, там устроили профилакторий. А наши рабочие в тех условиях просто жили!» – говорит Туманов.

В начале 1980-х годов благодаря «Печоре», первому в стране многопрофильному хозрасчетному кооперативному промышленному предприятию, реальный хозрасчет вырвался за пределы золотодобычи. «Печора», постоянно наращивая объемы, начала осуществлять геологоразведочные, общестроительные, дорожно-строительные работы, демонстрируя на всех направлениях деятельности впечатляющие результаты в производительности, качестве и экономичности. Предприятие практически удваивало ежегодно объемы дорожностроительных и общестроительных работ. К 1986 году «Печора» была готова начать обустройство нефтяных и газовых месторождений, строительство дорог на территории Республики Коми для освоения Тимана и арктического побережья.

«Почему стали нас громить? – не дожидаясь моего вопроса, восклицает Туманов и тут же сам отвечает. – Лигачев возмущался: что это мы – коммунизм артелями будем строить? На самом деле тогдашние руководители государства почувствовали, что они теряют власть!»

В 1992-м году акционерное общество «Туманов и Компания» было готово взять на себя выполнение работ по пионерному обустройству Тиманского месторождения (оценивается специалистами в 200 млрд, долларов), строительству дорог, добыче боксита. Оставалось получить разрешение. Обратились с соответствующим предложением куда надо. Знакомый чиновник из аппарата правительства Туманову при этом, правда, сказал: «Вадим, на закупку бокситов за рубежом Россия ежегодно затрачивает 2 млрд, долларов. Ну кто тебе позволит разрушать сферу, где крутятся такие деньги?» И вот Туманов случайно узнает, что тендер на бокситы Тимана уже проведен! Выиграла его компания «Нипек», то есть Каха Бендукидзе, который позже месторождение, не начиная отработки, продаст или подарит, неизвестно. Некоторое время оно принадлежало Виктору Вексельбергу, затем было передано Олегу Дерипаске… «Нетрудно представить мое состояние, – тяжело вздыхает Туманов. – Опять кто-то близкий к высшей власти пользуется нашими разработками, берется реализовать идеи, которые мы так мучительно вынашивали».

«С чего ваша дружба с Высоцким началась? С его интереса к Колыме? – спрашиваю Туманова. – «Трудно сказать. Ведь как бывает, встречаешься с человеком, глядь, что-то получается… Бывает, говоришь с кем-то минут пять и думаешь, когда уже это всё кончится! А с другим человеком час, второй, третий беседуешь – и наговориться не можешь. Лучше всех о наших отношениях с Володей Говорухин сказал». Известный кинорежиссер назвал эту дружбу «романом».

«Теперь, когда я слышу о якобы бесконечных пьянках Высоцкого, – пишет в своей книге Туманов, – для меня это странно, потому что лично я видел его куда чаще работающим, вечно занятым, и были большие периоды, когда он вообще не пил. У меня тогда была квартира на Ленинградском проспекте. Прилетая в Москву, я обязательно встречался с Володей. Он часто бывал у меня дома. Или я после спектакля ехал к нему. Беседы порой продолжались до утра». В результате таких разговоров появились потом песни, стихи. Высоцкого интересовала тема сталинских репрессий, колымских лагерей. Поэт ездил вместе с Тумановым на месторождения, много общался со старателями, пел им свои песни, на концерты такие собирался весь прииск. «Знаешь, Вадим, у этих людей лица рогожные, а души – шелковые», – сказал он как-то Туманову.

Владимир Высоцкий

Вадиму Туманову