Джонатан Готтшалл - Как сторителлинг сделал нас людьми

В то время как с идеей побочного эффекта самой по себе согласится практически каждый, поддержка ТСА не настолько единодушна. Критики этой теории считают, что, несмотря на странный характер снов, они не настолько странны, чтобы ТСА была их единственным объяснением. Финский нейропсихолог Антти Ревонсуо полагает, что мы слишком легко впечатляемся необычным в снах; мы запоминаем только наиболее удивительные из них, но забываем, что по большей части они логичны и последовательны [116] Flanagan 2000. P. 24. . Что касается ТСА, Ревонсуо пишет:

Настолько сложная симуляция реального мира не может быть вызвана случайно. Сны удивляют нас, но это удивление вызвано сравнительно незаметным отклонением от привычного; этот высокоорганизованный сигнал сопровождается чрезвычайно низким уровнем шума. ТСА может объяснить только то, почему сны удивительны – или почему уровень шума так мал, – но не высокую степень организации того, чему присущ этот признак [117] Valli and Revonsuo 2009. P. 25. См. также: Franklin and Zyphur 2005. P. 64; Talbot 2009. P. 47. .

Ревонсуо также обращает внимание на то, что сторонники ТСА обычно безосновательно уверены в причинах явления. ТСА всего лишь предполагает, что определенное состояние мозга вызывает возникновение снов; так, согласно этой теории, сны имеют достаточно высокую эмоциональную насыщенность, поскольку отвечающие за эмоции лимбическая система и миндалевидное тело возбуждаются как раз во время «быстрого сна», однако ТСА не предполагает обратной интерпретации, согласно которой эти центры мозга возбуждаются как раз из-за наличия у спящего человека эмоций.

Во время «быстрого сна» также случается атония – так называемый сонный паралич. Почему это происходит? Должно быть, миллионы лет назад наши предки травмировали себя и сородичей, разыгрывая приснившееся им ночью. Когда вам снится война с пожирающими человеческое мясо зомби, мозг не осознает нереальность происходящего. Он думает, что на самом деле дерется с зомби, и подает вашему телу бесчисленные команды: «Припади к земле! Удар слева! Правый прямой! Дай ему в глаз! Беги! Беги!» Единственная причина, по которой наше тело не подчиняется этим приказам, заключается в том, что оно их не получает. Все моторные приказы блокируются в стволе головного мозга.

Впрочем, с точки зрения ТСА эта блокада практически не имеет смысла: наш мозг все равно создает безумные истории на основе увиденного во сне. Это не проблема, однако стоит учитывать, что моторные центры мозга склонны воспринимать ночные истории как реальные – и соответственно реагировать на них: посылать сигнал о необходимости прыжка, если сон требует этого, или вызывать ощущение полета, если это соотносится с сюжетом происходящего. Согласно ТСА, сны не просто бессмысленны – они опасны.

С точки зрения эволюции наиболее простым решением этого вопроса было бы не полное обездвиживание тела во время периодов «быстрого сна», а попытка выключения внутреннего рассказчика (его можно заставить замолчать на всю ночь или изолировать от остальных частей мозга). Вместо этого подсознание получило возможность продолжать симулировать реальный мир.

Наконец, одно из наиболее противоречащих ТСА положений гласит, что сны видят не только люди, но и животные. Циклы «быстрого сна», сновидения и обеспечивающие безопасность блокады нервной и моторной деятельности широко распространены среди самых разнообразных видов. Благодаря этому и доказывается ценность сна.

Еще в 1950-х годах французский физиолог и исследователь центральной нервной системы Мишель Жуве выяснил, что находиться в состоянии «быстрого сна» и атонии могут не только люди, но и многие животные. Но видят ли они сны? Чтобы выяснить это, Жуве понадобилось большое количество бродячих кошек, а также костные пилы, микротомы и другие медицинские инструменты. Он вскрывал кошачьи черепа, находил стволовую часть мозга и пытался вмешаться в ее работу.

Жуве хотел обойти механизмы блокировки. Он рассуждал следующим образом: если кошки видят сны, их мышцы должны получать моторные сигналы от мозга и пытаться воплощать видимое во сне. Методом проб и ошибок Жуве справился с задачей: он научился наносить стволовому отделу мозга достаточно ущерба, чтобы разрушить атоническую блокировку, но не сделать при этом кошек инвалидами и тем более не убивать их.

Исследователь поместил своих кошек в большие плексигласовые коробки. Он подключил их к приборам, замерявшим показатели их основных жизненных функций и уровень мозговой активности; во время сна их снимали на камеру. Жуве совершил выдающееся и неоспоримое открытие: кошки действительно видят сны. Через несколько минут после вхождения в фазу «быстрого сна» кошки как будто просыпались: они широко распахивали глаза, поднимали головы и оглядывались по сторонам. Однако на самом деле они не могли ничего видеть: было зафиксировано, что ни одна из них не притронулась к предложенной еде и не отреагировала на резкие движения находившихся вокруг исследователей.

Кошки пребывали в совершенно ином мире и разыгрывали сюжеты своих снов. Они двигались и проводили разведку, застывали в ожидании или как будто бы прятались в засаде. Они вели себя как хищники, набрасывались на невидимую добычу и вонзали зубы в плоть жертв. Наконец, они защищались: спасались бегством, пятились и прижимали уши – или дрались, шипели и изо всех сил били противника лапами.

После экспериментов Жуве стало ясно не только то, что кошки видят сны, но и то, какие сны они видят. Жуве указывает на очевидное: кошки «видят во сне действия, характерные для них как вида (ожидание, атака, проявление ярости и испуга, преследование)» [118] Revonsuo 2003. P. 278. . Однако взгляните на этот список еще раз. Похоже, кошки Жуве видели сны не столько о «характерных» для них действиях, сколько о конкретных проблемах – как съесть и не быть съеденными.

Нетландия среднестатистического кота отнюдь не полна игрищ в кошачьей мяте, солнечных лучей, порций консервированного тунца и мартовских воплей. Эта страна больше похожа на кошачий ад: здесь животные испытывают страх и гнев.

Жуве полагал, что результаты его исследований могут быть распространены и на других животных: существование снов только у одного вида было бы неправдоподобным. Исследователь считал, что сны распространены достаточно широко и появились по ряду определенных причин.

Жуве затронул вопрос предназначения снов. Он считал, что во сне животные получают возможность практиковаться в решении наиболее насущных для своего выживания проблем. Кошки решают кошачьи проблемы, крысы – крысиные, человек – человеческие. Сон – это своего рода симулятор, в котором можно подготавливаться к испытаниям реальной жизни.