Джонатан Готтшалл - Как сторителлинг сделал нас людьми

Так было всегда. Сидя в своих креслах с романами или глядя на телевизионный экран, мы уже не можем этого вспомнить, однако еще несколько столетий назад сторителлинг был видом интенсивного общественного взаимодействия. На протяжении десятков тысячелетий до изобретения письменности истории рождались только тогда, когда рассказчик и слушатели собирались вместе. До изобретения печатного станка книги были слишком дорогими, а грамотность оставалась исключительной привилегией. Веками истории существовали только в устной форме. Рассказчик привлекал слушателей, объединял их и предлагал им всем познакомиться с каким-либо сюжетом.

Рис. 37. В последнее время технологии изменили то, как люди рассказывают друг другу истории, но не уничтожили эту традицию. На сегодняшний день мы знакомимся с большинством сюжетов в одиночку или в окружении семьи и друзей, однако это не значит, что мы не вовлечены в вид социальной активности. Я сам могу смотреть «Во все тяжкие» или «Студию 30», могу читать «Код да Винчи» или «Девушку с татуировкой дракона», но в это же время миллионы других людей сидят на своих диванах, изучая те же самые сюжеты и проходя через те же самые нервные, эмоциональные и психологические процессы. Мы все еще разделяем общий опыт, просто теперь это разнесено во времени и пространстве

Иными словами, сторителлинг продолжает выполнять древнюю функцию объединения общества, устанавливая основные ценности и обеспечивая распространение единой культуры. Истории учат молодежь и формируют характеры. Они говорят, что похвально, а что достойно порицания. Они постоянно мягко наставляют нас, как быть порядочными людьми. Они учат нас правильному поведению, уменьшают социальные трения и прививают всем общие ценности. Они делают нас единым целым; вот что имел в виду Маршалл Маклюэн, когда говорил о «мировой деревне» [220] McLuhan 1962. – технологии касаются каждого вне зависимости от того, где он живет, и включают его в большую группу всех обитателей земного шара.

Истории, от священных до бытовых, – возможно, самая сильная связующая сила в человеческой жизни. Общество составляют самые разные люди с разными личностями, целями и планами на жизнь. Что нас объединяет, кроме принадлежности к одному виду? История. Как пишет Джон Гарднер, искусство «по сути своей серьезно и благотворно, это игра, которая ведется против хаоса и смерти, против энтропии» [221] Gardner 1978. P. 6. . Истории и фантазии – это способ противодействовать социальным разрушениям и конечности всего существующего; это центр всего сущего.

Алоис Шикльгрубер родился в 1837 году в крошечной деревушке Штронес, расположившейся на холмах в северной части Австрии. Шикльгруберы были крестьянами, однако Алоис сумел получить хорошее место на государственной службе. Он поселился в городе Линц; у него появилось девять детей, среди которых был и страстно увлеченный оперой мальчик по имени Адольфус.

По свидетельству Августа Кубичека [223] Kubizek 2006. P. 116–117. , друга юности Адольфуса, в шестнадцать лет они оба посетили постановку оперы Рихарда Вагнера «Риенци, последний трибун». Два друга целых пять часов глазели со своих дешевых мест вниз на сцену, на которой разворачивалась история Колы ди Риенцо, смелого римского трибуна. Наконец, измученные бурными переживаниями, они покинули театр и пошли по ветреным улицам Линца.

Рис. 38. Адольфус в детстве

Обычно разговорчивый Адольфус был странно тих. Ни говоря ни слова, он повел друга к горе Фрейнберг, откуда открывался вид на Дунай. Там он остановился и сжал руки Августа. Дрожа от «экстаза и упоения», он проговорил, что «Риенци» раскрыл ему его предназначение. «Он рисовал мне грандиозные картины собственного будущего и судьбы своих подчиненных… Он говорил о том, как однажды люди придут к нему, чтобы он вывел их из рабства и привел к наивысшей свободе». После этого Адольфус удалился.

В молодости Адольфус мечтал стать великим художником [224] Детали раннего периода биографии Гитлера приводятся в кн.: Kohler 2000; Kershaw 1998; Fest 1974; Spotts 2003; Kubizek 2006. . В семнадцать он бросил школу и отправился в Вену, где надеялся поступить в Академию изобразительных искусств. Однако ему дважды отказывали [225] Spotts 2003. P. 138. В 1936 г. работы Гитлера были опубликованы в кн.: Adolf Hitler: Bilder aus dem Leben des Führers. Hamburg: Cigaretten Bilderdienst, 1936. : с пейзажами и архитектурой все было хорошо, но юноше не удавались портреты. Адольфус был подавлен. Он влачил жалкое, бесцельное существование, в основном занимаясь продажей туристам небольших открыток с венскими достопримечательностями – в пересчете на сегодняшние деньги их стоимость не превышала десяти-пятнадцати долларов. Какое-то время он провел в ночлежке вместе с пьяницами и бродягами; чтобы избежать укусов клопов, ему приходилось часами шататься по улицам. Он ел в столовых для бездомных, зимой чистил снег и грелся в общественных местах, а также иногда подрабатывал носильщиком.

Родственники Адольфуса пытались устроить его на работу помощником пекаря или таможенником, но он не желал их слушать. Несмотря на годы борьбы и страданий, он не переставал верить, что прозрение во время «Риенци» окажется правдивым и он сумеет приобрести известность.

Фамилия Адольфуса была не Шикльгрубер; его отец, Алоис, был незаконнорожденным ребенком и поэтому получил фамилию своей матери. Через некоторое время после рождения сына мать Алоиса вышла замуж за Иоганна Георга Гидлера. Когда Алоису было тридцать девять, он взял фамилию отчима; у нее было несколько вариантов написания [226] Shirer 1990. P. 6–7. – Гидлер, Гюттлер или Гитлер. Занимавшийся сменой документов Алоиса чиновник допустил ошибку в его новой фамилии, и так Алоис Шикльгрубер стал Алоисом Гитлером.

Один из лучших биографов Адольфа (Адольфусом его назвали при рождении), Ян Кершоу, пишет: «Гитлер был одним из немногих людей, о которых с полной уверенностью можно сказать: без его фигуры ход истории был бы совершенно иным» [227] Kershaw 1998. P. xx. . Историки бесконечно строят догадки о том, как изменился бы XX век, если бы Гитлера приняли в Академию искусств или если бы он не посетил ту оперу в 1906 году и не преисполнился фантазий о самом себе в роли спасителя своего народа.