Рич Карлгаард - Поздний расцвет [Как взрослым добиться успеха в мире, одержимом ранним развитием] [litres]

Я пытался подражать учебным привычкам Боба, и внешне у меня все получалось. Я купил такой же рюкзак, набил его учебниками, книгами для дополнительного чтения, ручками, блокнотами и желтыми маркерами. Иногда мы с ним вместе шли в «Гадкое» после обеда, болтая о спорте и девушках. Потом он устраивался в любимой части читального зала и занимался учебой. Я находил местечко для себя и пытался делать то же самое.

Однако моя библиотечная жизнь была не такой, как у Боба. Совершенно не такой. Пока Железная Задница Боб часами, с сосредоточенным вниманием, просиживал над книгами, запивая их Pepsi, я не мог усидеть на месте и пятнадцати минут. Час или даже полчаса я изо всех сил пытался изучать деление Японии на округа или влияние эпохи возникновения промышленности на английскую литературу, но все было бесполезно.

Рано или поздно я покидал свое место и отправлялся к тем полкам, где хранились переплетенные стопки старых журналов. Я с головой нырял в «Sport Illustrated». За этим занятием я проводил долгие часы, изучая многочисленные страницы, посвященные легкой атлетике и другим олимпийским видам спорта. Меня захватывали истории о прыжках с шестом в Мэдисон-сквер-гарден и о соревнованиях по бобслею четверок в Сен-Морице. Все статьи в «Sport Illustrated» казались крутыми. Я проглатывал их одну за другой.

Не стоит и говорить о том, что мои вечерние занятия в библиотеке никак не влияли на оценки. Я слабо разбирался в административном делении Японии. Я умудрился вовремя защитить диплом по политическим наукам, набрав минимальное количество баллов, со средним показателем 3,1 – все тройки, кроме одной пятерки с минусом за киноэстетику. Тройки, которые я заработал, были джентльменскими минимальными проходными баллами. В Стэнфорде студентам разрешалось отказаться от учебы не позже чем за две недели до выпускных экзаменов. Естественно, если студенты не набирали минимального количества баллов, то отказывались, и в их личном деле это не отражалось.

Боб со своими «пятерками» отправился прямиком в Юридическую школу Стэнфордского университета, а я со своими оценками стал помощником редактора (вскоре уволенным) в журнале Runner’s World , потом охранником и мойщиком посуды. Совершенно очевидно, что я зря тратил время на спортивные журналы и упустил блестящую возможность. Не так ли?

Пропустим десяток лет. К тому времени, когда у меня полностью созрела префронтальная кора, а исполнительная функция включилась (что произошло довольно поздно), я стал нормальным ответственным взрослым. Я составлял техническую документацию в исследовательском институте в Пало-Альто и писал тексты для рекламного агентства в Силиконовой долине. Я женился, приобрел квартиру и машину Volkswagen Jetta, компьютер Macintosh и лазерный принтер. Не так уж плохо. Я был на правильном пути.

Мой приятель Тони жаждал большего. Честно говоря, у него было гораздо больше амбиций, чем у меня. Он работал специалистом по кредитам в банке Силиконовой долины и переживал из-за слишком медленного продвижения по службе. Тони видел себя вице-президентом банка, потом владельцем успешной венчурной компании, потом богатым предпринимателем. Он жаждал славы и власти и очень торопился. Неоднократно Тони говорил мне, как ему хочется принимать участие в делах Силиконовой долины. Однажды он посмотрел, как я пишу информационный бюллетень для своего клиента из столь заманчивого для него места, и спросил, можно ли на моем Mac верстать журнал, используя, например, программу Quark Xpress, пару шрифтов из Adobe и лазерный принтер. Да, ответил я. Это возможно.

«Давай выпустим деловой журнал для Силиконовой долины, – сказал Тони. – Люди должны нас заметить». Он говорил серьезно. Тони заставил меня сделать несколько макетов, потом отнес их своему другу детства, молодому предпринимателю по имени Тим Дрейпер. Тони вытащил из него 60 тысяч долларов – достаточно для того, чтобы бросить работу в банке, и через год мы выпустили первый в Силиконовой долине деловой журнал под названием «Upside».

Тони был бизнесменом, который делал деньги и продавал рекламные места, а я – редактором и дизайнером. В первую очередь мы должны были решить, каким будет наше издание. Я интуитивно подозревал, что деловому журналу нужна изюминка. Он должен быть захватывающим, отражать риск, смелость и жесткую конкуренцию стартапов, венчурного капитала, инвестиционных банков. В нем следовало показать всю безумную жизнь ради славы и богатства. Ага , подумал я однажды. Пусть деловой журнал будет похож на спортивные журналы. В тот момент я решил, что «Upside» должен выглядеть и читаться, как «Sport Illustrated».

За десять с лишним лет до этого, в «Гадкой» библиотеке, я проштудировал каждый выпуск «Sport Illustrated», с самого первого в 1954 году и до последнего на тот момент номера, и все это время я оставался его фанатом. Я много раз перечитывал некоторые номера и кое-что подмечал. Я обращал внимание на превосходный слог Джорджа Плимптона, Дэна Дженкинса, Аниты Версхот и Фрэнка Дефорда. Я отмечал тип шрифта и искусные заголовки журнала. Мне нравились прекрасные фотографии и иллюстрации. Особенно я восхищался одним дизайнерским приемом «Sport Illustrated» – журнал печатал карикатуры Арнольда Рота и Рональда Сирла. Ни один фотограф не может так воспроизвести нервный пот игрока в гольф, который готовится к решающему удару на крупном турнире, как это сделает карикатурист. Я любил карикатуры и чувствовал, что это будет решением для «Upside».

Основная причина, по которой деловой журнал не мог быть развлекательным, как спортивный, состояла в том, что бизнесом не занимаются на стадионе, перед телекамерами и на виду у толпы болельщиков. В спорте ключевой момент наступает, когда кто-то выигрывает или проигрывает, и именно это хотят увидеть фанаты. Об этом пишут спортивные комментаторы, и эти моменты фотографы фиксируют для потомства. А что будет таким же значимым моментом для бизнеса? Когда совершается крупная сделка, удачная или катастрофическая? Когда ключевой сотрудник покидает компанию со всеми своими идеями и организует конкурирующую фирму?

Я подумал, что карикатурист – единственный художник, который может воссоздать такой момент. Тогда я решил, что наш журнал будет таким же захватывающим, как «Sport Illustrated» – конечно, в нем не может быть фотографий с игрового поля, но будет все остальное, в том числе комиксы и карикатуры. Я точно знал, чего именно хочу, потому что все это видел давным-давно, в пыльном архиве «Гадкого».

Я попал в «яблочко». В течение года выпуска журнала я напечатал на обложке портрет генерального директора «Sun Microsystems», который выглядел, как мальчишка; карикатуру на «Давида» Микеланджело со всеми анатомическими подробностями. Я заказал репортерское расследование деятельности компании «Oracle», проиллюстрированное карикатурой на основателя Ларри Эллисона, изображенного в виде Чингисхана, отрубающего головы своим военачальникам. Я изобразил генерального директора Apple Джона Скалли в виде маленького лорда Фаунтлероя в песочнице, обсыпанного песком.