Джиа Толентино - Кривое зеркало [Как на нас влияют интернет, реалити-шоу и феминизм] [litres]

Корень этой проблемы кроется в том, что феминизму пришлось подстроиться под патриархат и капитализм, чтобы получить распространение. Старые требования не были отвергнуты – они лишь изменили лицо. Косметические процедуры стали называться «уходом за собой», то есть приобрели прогрессивное звучание. В 2017 году Таффи Бродессер-Акнер написала статью в The New York Times Magazine о новом словаре похудения. Она отметила, что женские журналы перестали писать о стройности и контроле питания, переключившись на призывы к укреплению здоровья и силы. Люди начали «голодать, питаться здоровой пищей, практиковать детокс и менять образ жизни, – пишет Бродессер-Акнер. – А что это, как не обычная диета?» Иногда кажется, что подобного прогресса феминизм и представить себе не мог: если в середине века женские журналы призывали женщин тратить время и деньги на попытки стать более привлекательными для собственных мужей, то теперь мы советуем друг другу делать точно то же самое, но для себя .

Конечно, в самосовершенствовании можно найти истинное наслаждение. «Идеал красоты приятен и требователен, и это самое главное», – пишет Уиддоуз. Идеал красоты требует, чтобы вы относились к своему телу как к источнику потенциала и контроля. Он дает возможность расширять и использовать власть, хотя власть эта весьма неоднозначна: порнография, модельный бизнес и Instagram – единственные сферы, где женщины регулярно превосходят мужчин. Если в 1990 году Вульф критиковала парадигму, в рамках которой женщина должна была постоянно выглядеть идеально, сегодня все зашло еще дальше. Теперь появился миф не просто о красоте, но об образе жизни, парадигме, в которой женщина должна использовать все доступные для нее достижения технологий, политики и все деньги, чтобы попытаться стать этим идеализированным «я», а неустанное самосовершенствование становится естественным, обязательным и феминистическим процессом – или, проще говоря, бесспорно лучшим образом жизни.

Вопрос оптимизации уходит корнями в античность, хотя тогда подобного термина не существовало. В «Энеиде» Вергилий описывает так называемую «проблему Дидоны»: царица Дидона, строя Карфаген, нарушила сделку – ей было позволено захватить столько земли, сколько можно покрыть шкурой быка. На вопрос, какая форма позволит максимизировать периметр, ответ во II веке до н. э. дал математик Зенодор – это круг. В 1842 году швейцарский математик Якоб Штайнер дал современный ответ на изопериметрическую проблему – впрочем, его доказательство я даже не пытаюсь понять.

Глагол «оптимизировать» был впервые использован в 1844 году. Тогда он означал «действовать оптимистическим образом». В 1857 году этот термин впервые использовали в современном смысле – «получить максимум возможного». Следующее десятилетие ознаменовалось волной оптимизации в экономике – произошла маржиналистская революция: экономисты считали, что выбор человека основывается на оценке маржинальной полезности различных вариантов. (Маржинальная полезность конкретного продукта – это повышение преимуществ, полученных нами при его потреблении или использовании.) «Удовлетворение наших желаний при минимуме усилий – обеспечение максимального количества желаемого при минимуме нежелаемого – другими словами, максимизация наслаждения – вот основная проблема экономики», – писал в «Теории политической экономии» Уильям Стенли Джевонс [60] Уильям Стенли Джевонс – английский профессор логики, философии и политической экономии. Основатель математической школы в политической экономии, один из основоположников теории предельной полезности. . Мы все хотим получить максимум возможного.

Сегодня принцип оптимизации – процесс превращения чего-либо «в нечто максимально идеальное, функциональное и эффективное» – достиг своего максимума. Возникла целая индустрия оптимизации: athleisure – одежда, которую можно носить либо во время занятий спортом, либо с целью демонстрации окружающим, что вы постоянный посетитель спортзала. Для меня это спортивная одежда, за которую уплачено слишком много денег. Однако в 2016 году на такую одежду было потрачено 97 миллиардов долларов ! Такую одежду выпускают бренды Lululemons (пара стильных леггинсов с сетчатыми вставками стоит 98 долларов), Athleta (майка с капюшоном за 59 долларов), Sweaty Betty (леггинсы, которые «формируют ягодицы», можно купить за 120 долларов), отвратительный бренд Spiritual Gangster (леггинсы с надписью «Намасте» на заднице за 88 долларов; хлопковая майка со слоганом «Увижу, когда поверю» за 56 долларов). И это еще предложения среднего ценового уровня – стилем athleisure начали заниматься настоящие модельеры.

Такую одежду носят и мужчины. Культовый у миллениалов бренд Outdoor Voices, называющий себя «человеческим, а не сверхчеловеческим», сформировал вполне преданную мужскую аудиторию. Но все же подавляющее большинство такой одежды предназначается для женщин. Одежда учитывает привычки матерей-домохозяек, студенток колледжа, профессионалов фитнеса, бывших моделей, то есть женщин, которые носят спортивные вещи не только в спортзале и, как балерины, имеют веские основания следить за рыночной ценностью своей внешности. Этот мотив скрыт за массой более очевидных: такую одежду легко носить, ее можно стирать в машинке, она не мнется. Как и все оптимизационные практики и продукты, такая одежда очень удобна и комфортна – в неудобном и некомфортном мире. В 2016 году Мойра Вейгел писала в журнале Real Life: «Lululemons объявляет, что обладатели их одежды избавляются от трений в реальной жизни». Она вспоминает, как впервые надела корректирующее белье Spanx: «Как назвать мои ощущения? Я почувствовала, что моя фигура оптимизирована ».

Спандекс – из которого делают корректирующее белье и дорогие леггинсы – был изобретен в годы Второй мировой войны, когда военным потребовался новый материал для парашютов. Он обладает уникальной гибкостью, стойкостью и прочностью. («Прямо как мы, дамы!» – хочется закричать мне со сцены на конференции так, чтобы кровь брызнула из глаз.) Качественный спандекс приятен в носке. Но эта приятность подкрепляется еще и более неявным фактором спроса. Корректирующее белье, корсеты XXI века, формирует фигуру под одеждой. Одежда в стиле athleisure демонстрирует обществу вашу готовность формировать свое тело с помощью спортивных тренировок. Просто надев леггинсы Lululemons, вы сразу получаете дисциплинированное и подтянутое тело.

Вот так новый стиль занял нишу между одеждой спортивной и модной: спортивная одежда оптимизирует вашу физическую форму, модная – вашу внешность, а одежда athleisure одновременно выполняет обе задачи. Она идеальна для сегодняшнего дня, когда работа воспринимается как удовольствие, чтобы мы больше ею занимались. В наше время улучшение внешности и физической формы для женщин – это работа, которую следует считать удовольствием. А главный трюк нового стиля заключается в том, что он физически подтверждает нашу способность это сделать. Такую одежду носят люди, считающие затратную и тяжелую работу по поддержанию высокофункционального, максимально привлекательного потребительского существования лучшим способом провести время, отпущенное им на этой планете.