Джиа Толентино - Кривое зеркало [Как на нас влияют интернет, реалити-шоу и феминизм] [litres]

Значительная часть «Второго пола» и сегодня звучит поразительно современно. Де Бовуар замечает, что мужчины, в отличие от женщин, не испытывают противоречия, когда дело касается пола и «призвания человеческого существа». Она описывает возбуждение и печаль женского взросления – осознание, что тело и то, чего люди потребуют от него, будет определять взрослую жизнь женщины. «Если у юной девушки на этом этапе развивается невротическое состояние, – пишет де Бовуар, – то только потому, что она чувствует себя беззащитной перед тоскливой фатальностью, которая подвергает ее невообразимым испытаниям; ее женственность становится в собственных глазах болезнью, страданием и смертью, и она одержима этой судьбой».

Сходная ситуация складывается в книге Джуди Блум «Глаза тигра» (1981), в которой пробуждающаяся сексуальность пятнадцатилетней Дэви неразрывно связана со смертью. События происходят сразу после похорон ее отца: его застрелили в собственном магазине. Дэви, подавленная и страдающая, постоянно вспоминает ночь преступления – в то время она была на пляже со своим бойфрендом. Она безумно боится близости. «Я хочу поцеловать его в ответ, но не могу, – думает она. – Я не могу, потому что поцелуи напоминают мне о той ночи. И я бегу от него».

Стоит вспомнить еще одну книгу «Девственницы-самоубийцы» (1993) Джеффри Евгенидиса, в которой рассказывается история сестер Лисбон, пяти подростков из Гросс-Пойнта, штат Мичиган. Религиозные родители (и таинственные внутренние силы) настолько строги к ним, что они выбирают свободу смерти. Первой совершает самоубийство Сесилия, самая младшая. Она режет себе вены в ванне. Девочке-подростку все вокруг кажется тщетным. Она стоит на тротуаре, смотрит на мушек-поденок и говорит соседке: «Они мертвы. Они живут лишь двадцать четыре часа. Они вылупляются, размножаются и гибнут». После попытки самоубийства доктор строго выговаривает ей. «Ты еще слишком мала, чтобы знать обо всех ужасах этой жизни», – говорит он. «Очевидно, доктор, вы не бывали в шкуре тринадцатилетней девочки», – отвечает ему Сесилия.

«Девственницы-самоубийцы» стали первым романом Евгенидиса. Хотя он и драматизировал жизнь сестер Лисбон («заключение в девичьем теле делает разум активным и мечтательным»), ему удалось ярко и глубоко рассказать о переходном возрасте. И все же чисто мужской подход сквозит на каждой странице книги. Евгенидис подчеркивает постоянное мужское давление на жизнь девочек-подростков, ведя повествование от множественного первого лица – везде нам встречается нежное, тревожное, внимательное «мы» неопределенной группы мальчиков-подростков. Мальчики рассказывают о сестрах Лисбон с преданностью и страстью – тоном религиозного паломника. Мальчики словно одержимы – чудом и пороком девичьего тела. Они собирают артефакты (например, термометр сестер – «оральный»), роются в старых фотографиях, расспрашивают основных участников драмы.

Сестрам Лисбон – Терезе, Мэри, Бонни, Люкс и Сесилии – от тринадцати до семнадцати лет. Возраст каждой – этап переходного периода, показанного во всей полноте, когда происходит превращение ребенка в женщину – сексуальный объект. Странным образом этот факт пятикратно возрастает и усиливается самой природой семьи Лисбон, пуританской почти до оккультной степени. Когда повествователи встречали сестер Лисбон в школе, лица их казались «непристойно открытыми, словно бы мы привыкли созерцать женские лики исключительно затянутыми вуалью». Поскольку девочкам не позволяли общаться, мальчики воспринимали их не как сверстниц, а как кукол в витрине или проституток за стеклом. За двойным стеклом – родителями-тюремщиками и мальчиками-наблюдателями – сестры Лисбон превратились в миф. Они невинные и в то же время возбуждающие («пять дочерей в домотканых платьях, в кружевах и оборках, облегающих их зреющую плоть» или Сесилия в свадебном платье с грязными босыми ногами); они одновременно и порочные, и святые («в мусорном ведре лежал тампон, грязный, только что извлеченный из тела одной из сестер Лисбон»). Тела сестер Лисбон – это призма, через которую воспринимается все остальное в городе. Мальчикам кажется, что запах этого дома способен «привлечь бобра». Летний воздух «розовый, влажный, мягкий» – но атмосфера плодородна и обречена одновременно.

Одна из героинь «Девственниц-самоубийц» – веселая и загадочная Люкс. Ее приятель Трип Фонтейн говорит, что «она обнажена и в одежде и ему не доводилось видеть таких женщин». Какое-то время кажется, что Люкс избежит судьбы сестер. Она не попадется в ловушку – только не Люкс, которая излучает «здоровье и лукавство», которая заставляет Трипа уговорить родителей, чтобы те отпустили сестер на школьный бал, которая задерживается после бала, чтобы заняться с ним сексом на футбольном поле, которая после того, как сестер запирают дома, начинает заниматься сексом со случайными мужчинами на крыше. (Для рассказчиков этот образ особо привлекателен. Став взрослыми, они всегда думали о Люкс, когда трахали своих жен: «Занимаясь любовью, мы каждый раз сжимали в объятиях ее бледный призрак: в глазах у нас расплывалась тонкая рука, вцепившаяся в дымовую трубу, а в ушах стучали голые пятки, упертые в водосток».)

Но Люкс не обрести счастья. Сестры Лисбон приглашают своих наблюдателей домой посреди ночи и просят подготовить машину, чтобы сбежать. Парни замирают, ожидая, что сейчас исполнятся все их желания. Люкс уходит в гараж, заводит машину и умирает от отравления угарным газом. Тереза принимает смертельную дозу снотворного. Увидев повесившуюся Бонни, парни в ужасе выбегают из дома.

Девочка-подросток, пишет де Бовуар, переполнена «ощущением тайны», заперта в «мрачном одиночестве». Она «убеждена, что ее не понимают; ее отношения с собой становятся еще более страстными: она одурманена собственной изоляцией, она чувствует себя иной, исключительной, высшей». То же самое происходит с героинями подростковых блокбастеров: усиливающееся ощущение одиночества и исключительности – в антиутопической вселенной, либо попытка избавиться от него – во вселенной романтической.

Эти подростки, как и их депрессивные сверстники, не могут осмыслить будущее. Действие романов Сьюзен Коллинз «Голодные игры» (2008) происходит в футуристическом тоталитарном мире Панем. Богатый Капитолий окружен тринадцатью кварталами, населенными беднотой. Каждый год кварталы должны посылать двух представителей на игры до смерти. Героиня, Китнисс Эвердин, вызывается на игры добровольно – ведь жребий выпал на ее младшую сестру. Китнисс настроена мрачно и фаталистично: ее смелость проистекает из уверенности, что будущее – это кошмар. Ее решения продиктованы ощущением тщетности всего. Сходным настроением проникнут «Дивергент» (2011) Вероники Рот. Тиражи «Дивергента» и «Голодных игр» превысили сто миллионов экземпляров.