София Фасснахт - Уверенность в себе – это секси [как полюбить себя в эпоху фотошопа, бодишейминга и ботокса]

Когда журналистка Эстер Хониг для своего проекта Before&After («До и После») в 2014 году разослала фотографию своего лица без макияжа 23 графическим дизайнерам из 23 различных стран, она попросила только об одном: «Сделайте меня, пожалуйста, красивой».

И вышло следующее: 23 разные версии Эстер. С учетом наших предположений, что существует один-единственный идеал красоты, это любопытно. Начиная с формы глаз и величины носа и заканчивая головным убором и цветом кожи: Эстер прекрасна, но 23 раза это была разная Эстер. И несмотря на то что результаты не представляли точной картины идеала красоты различных национальностей, они выявили следующее: субъективное ощущение красоты людей, взявших на обработку ее фотографию, отличалось друг от друга сильнее, чем предполагалось ранее. Это было 23 раза не одно и то же лицо, которое соответствовало бы господствующему идеалу, скорее это были фотографии с бóльшим количеством различий, чем совпадений. Принимая во внимание все вышеперечисленное, становится особенно интересно осветить еще более подробно, насколько объективно можно оценивать это емкое понятие – «красота».

Забегая вперед: несмотря на то что вопрос оценки красоты тревожил людей с давних времен в философии, в искусстве и даже в науке, до сих пор единого ответа нет. Есть только попытки приблизиться к понятию красоты с философской точки зрения, удержать красоту в слове, музыке и на полотнах или описать ее, используя при этом научную парадигму измерения.

Все ли красота, на что смотрят с любовью? Это может звучать слишком романтично и идеализированно, но с философской точки зрения эти вещи логически взаимосвязаны. Тот, кто дает определение красоты, исходя из своих собственных ощущений, испытывает затруднения в объяснении, согласно каким показателям он определяет именно это красивым. Как можно захотеть разрушить то, что так сильно зависит от наших субъективных ощущений, из-за какого простого шаблона?

Кто любит красный цвет и считает его красивым, тот, возможно, не сможет без подготовки объяснить, что заставляет его так особенно относиться именно к этому цвету. Он просто считает красный цвет красивым и, возможно, не сможет никогда понять, отчего лучшая подруга вновь утверждает, что цвет ваших красных туфель ужасен. Давно известно – о вкусах не спорят. Наверное, о красоте лучше тоже не спорить.

Тем не менее: если постоянно извне вам диктуется, что происходит в мире моды, то вы, скорее всего, постепенно будете отклоняться от своего собственного понимания красоты. Если тебе 10, 100 или 10 000 людей будут твердить, что не красный, а зеленый цвет самый прекрасный из всех и намного красивее красного, тогда ты вскоре начнешь верить, что с твоим выбором цвета что-то не в порядке. Или если вернуться к идеальному телу, то под давлением большинства ты начнешь ставить под сомнение формы тела, которые для тебя были совершенно нормальными, так как они оцениваются как «некрасивые» или «недостаточно красивые». Если актуальную моду или правящие сейчас идеалы отнести к критериям оценки красоты, можно быстро осознать, что эти критерии не вечны и подходят не под все времена. Идеалы связаны с определенным временем, а время всегда подвергается изменениям и никогда не стоит на месте.

То, что сегодня считают красивым в индустрии моды или в средствах массовой информации, завтра, возможно, будет выброшено за борт и заменено на новый идеал.

Но можно ли вообще вне субъективных ощущений красоты установить, какая из красивых Эстер является самой красивой Эстер?

Естествознание пытается сделать тему красоты более материальной и ощутимой, при этом сокращает ее до определенных внешних особенностей и форм. Был и существует до сих пор ряд попыток. Впрочем, результаты этих попыток, как и сама красота, многозначны и разнообразны.

Команда ученых из Канады попыталась установить, что существует «золотое сечение» красоты. Ради этого исследования участникам несколько раз показывалось одно и то же женское лицо, но расстояние между ртом, глазами и ушами каждый раз менялось. Осторожно, сейчас будет математика. Лицо, в котором расстояние от линии глаз до линии рта составляло около 36 % длины лица, а расстояние между зрачками – около 46 % ширины лица, все участники посчитали самым привлекательным. Вы, наверное, уже спешно побежали за линейкой, чтобы измерить свои пропорции лица. Вы может спокойно оставить эту идею.

Факт, что лицо красотки с обложек журналов, такой как, например, Анджелина Джоли, ни горизонтально, ни вертикально не подходит под пропорции 36/46, доказывает, что настоящая красота не имеет никакого отношения к результатам этих исследований. Анжделина Джоли навряд ли разрыдалась бы, узнав, что с точки зрения науки ее лицо мало общего имеет с «золотым сечением».

Эти результаты свидетельствуют о том, что красота, которую мы можем измерить, в основном соответствует среднему значению. Часто наблюдался такой факт, что средние показатели оказывались привлекательными. Это объясняется тем, что мозг отфильтровывает многие увиденные лица и высчитывает среднее значение.

Последующие результаты исследований вновь указывают нам на то, что несимметричные лица или легкие отклонения от нормы, которые и делают нас неповторимыми, воспринимаются как нечто особенное и тем самым красивое.

Лицо Синди Кроуфорд слегка несимметрично, ее родинка и особенности внешности очаровывали людей и сделали из нее ведущую супермодель последних 30 лет. Если мы обсуждаем телосложение, то пропорции и симметрия здесь играют важную роль для восприятия красоты. Так, соотношение объема талии к бедрам равное 0,7 (узкая талия и широкие бедра) считается наиболее притягательным для мужчин, вне зависимости от полноты женщин и национальности мужчин. Это указывает на предпочтение мужчин, заложенное генетически и предназначенное для продолжения рода. Итак, широкие бедра означают плодовитость. Но с точки зрения биологии – это глупости, ведь женщины с узкими бедрами также рожают детей, это известно повсеместно.

Серия испытаний на однояйцевых близнецах показала, что красота в глазах смотрящего. В исследовании Гарвардского университета приняли участие 534 однояйцевых близнеца одного пола. Их попросили оценить показанные лица по шкале от 1 до 7 баллов. Сходств в ответах оказалось меньше, чем предполагалось. Наше индивидуальное представление о красоте намного чаще определяется нашей биографией, а не генами. Хотя ученые и могли наблюдать предпочтения у участников к симметрии и мягким чертам лица, то, рассматривая детально, можно увидеть, что многое зависит от самого человека. Также есть мнение, что лица, подобные нашим, мы воспринимаем как особо привлекательные. Может быть и такое: самая популярная супермодель сидит перед нами, но нам она не кажется симпатичной.