Наталья Чуркова - Лучик солнца на тюле

А как же мое БОЛЬШОЕ ГОРЕ?! Огромное, всепоглощающее, душащее и разрывающее мое сердце!!! Хочется кричать, выть, а надо молчать…

В нашем обществе не принято открыто говорить о перинатальных потерях, как и о многих других темах, которые давно не табуированы в Европе или США, таких как усыновление, дети с ОВЗ… У нас пока все это вызывает публичное формальное одобрение и «видимость» поддержки, а по факту перешептывания за спиной и избегание. Но это отдельная большая тема…

Может быть, когда-то я напишу и про своего «особенного» ребенка… но не сейчас, не в этой книге… Эта книга посвящается моему ангелочку, моей Ангелине…

Перинатальная потеря – это все, что мы теряем вместе с неродившимся ребенком, все, что связано с нашими ожиданиями от материнства. Это не просто смерть маленького человечка, которому мы хотели дать жизнь, это крушение надежд, крушение планов… ожидания, которым не суждено больше свершиться. Это рухнувший в одночасье мир. И это страшно, это пронзительно, это исступляюще больно… и слезы, их так много, они становятся постоянным спутником, они накатываются практически при каждом слове, упоминании, мысли, связанной с малышом, материнством, беременностью… Это называется ГОРЕ. Да, именно ГОРЕ.

Когда из жизни уходит близкий человек, всем понятно, все осознают, что такое ГОРЕ. Человек, потерявший близкого, ИМЕЕТ ПРАВО на ГОРЕ. А женщина, чья беременность прервалась?! Ведь может быть и так, что об этой беременности вообще никто и не знал… или знал только будущий отец (я не говорю муж… именно отец, ведь часто беременность бывает незапланированной, но желанной для женщины и менее желанной для мужчины, в этой ситуации гибель ребенка будет вызывать, мягко говоря, разные эмоции у матери и отца). Может ли женщина в такой ситуации рассчитывать на поддержку? А ведь она так остро ей необходима! А если потеря случилась на большом сроке, когда все уже знали и видели… предстоит неоднократное объяснение со всеми родными и знакомыми… это мучительно, многие женщины испытывают в такой ситуации чувство вины, стыд, досаду, раздражение от того, что все эти «сопереживательные» разговоры тех, кто через это не прошел, фальшивы… им не понять мою боль, и я не хочу им о ней рассказывать. И женщина замыкается, остается одна в своей боли… и не может и не хочет публично горевать… а ГОРЕ остается ВНУТРИ, разъедает ее, изматывает, выжигает… Его нельзя прятать! У ГОРЯ есть свои задачи, надо дать ему их выполнить, иначе оно будет работать против нас. Об этом мы будем говорить с вами дальше на страницах этой книги.

Шла 22-я неделя моей долгожданной беременности. Позади остались волнительные семь месяцев в попытках забеременеть… Ежемесячные ожидания «ненаступления месячных»… Тестов на овуляцию в том далеком 1999 году еще не было, ну может, и были, но до аптек еще не дошли. Интернета с сообществами «овуляшек» и «пузожителей» тоже не было. Был только переданный из уст в уста опыт мам и подруг. Ожидание и целая пачка, наверное, тестов на беременность с одной полоской… разочарованно выброшенных в мусорное ведро…

Мне было 19 лет. Ого, скажут многие читательницы, не рано ли? Ну вот так сложилось… влюбилась в мальчика из соседнего подъезда… песни под гитару… клятвы вечной любви… свадьба… все как в хорошем правильном кино. И вот мы семья. И вот мы ждем эти заветные две полоски…

Так получилось, что такая желанная беременность наступила именно в день моего рождения… узнала я, конечно, об этом чуть позже благодаря тем самым двум полоскам в начале мая… Все было как в сказке. В шесть недель первое УЗИ, на котором уже был слышен стук крохотного сердечка. Потом пролетела сессия, я так ждала, когда она наконец закончится, чтобы все свое время можно было посвятить ожиданию Маленького Счастья. Токсикоз был едва заметным, пару раз организм отказался принять предложенный ему завтрак, а на легкие головокружения в девятнадцать просто не обращаешь внимания… и потом я была так счастлива, я просто летала. Легкий дискомфорт внизу живота, теперь понимаю, что это был тонус матки, но тогда я и об этом не задумывалась… Ну кольнет чуть, ну потянет, так и должно быть… растет же мой пузожитель.

Наступила осень, третий курс института, надо было планировать переход на заочное. Так получилось, что в моей группе одновременно почти на одном сроке со мной была еще одна девочка. Она, кстати, благополучно стала мамой и у нее прекрасная, теперь уже 20-летняя, дочь.

Ах да, чуть не забыла! Первое шевеление! Этот момент я помню пронзительно и отчетливо до мелочей. Срок был 16 недель. Я сидела на корточках и наводила порядок в тумбочке, и в этот момент внутри словно всплеснулась рыбка, это невозможно перепутать ни с чем, это было совершенно новое ощущение, легкий толчок-перекат. Я была на седьмом небе! Моя кроха, теперь мы могли общаться через эти прекрасные маленькие толчки. Я стала замечать их все чаще. Особенно вечером, когда ложишься на спину и замираешь… ждешь, положив руку на живот, и в какой-то момент «тук!». «Привет! Мой хороший! Я здесь! Мамочка рада тебя слышать!» Это был ежевечерний ритуал нашего общения. Я с нетерпением ждала 24-х недель, чтобы сделать очередное УЗИ, тогда, в 1999 году, еще не было обязательного скрининга в 12 недель, и я еще пребывала в неведении относительно того, как идет развитие и относительно пола моего малыша… но почему-то мне казалось, что там девочка.

В тот день накануне все шло как обычно, «мы» сходили в парк, я прогуливалась медленно и гордо, не скрывая свой уже заметно округлившийся животик от посторонних взглядов, рассказывала малышке о том, что мы будем делать и как будем здесь гулять следующим летом уже вместе… Вечером я также лежала и ждала заветный «тук». И вот он «тук!» – такой сильный, как будто сильнее, чем обычно. «Ух! – подумала я. – А мы уже такие большие и сильные… Так толкаемся…» Потом была целая серия активных толчков… я помню даже сказала мужу: «Ого, наша кроха сегодня такая активная!» Теперь можно только гадать, было ли это совпадением, было ли моему малышу там некомфортно, и поэтому он так активно подавал мне сигналы о том, что что-то не так… или же просто так совпало… Или же она прощалась со мной… Я запомнила эти толчки. Эти последние толчки, которые я ощутила, которые связывали нас невидимой ниточкой, давая почувствовать друг друга. Больше ничего особенного, никаких воспоминаний об этом дне не сохранилось в моей памяти. Не помню, как уснула, и как закончился этот наш последний день вместе.

Это была суббота. Я помню, что проснулась утром и лежала и ждала «тук»… а его не было. Но с утра такое уже бывало, малыш всегда активничал ближе к вечеру. Однако какое-то небольшое беспокойство внутри начало точить меня червячком… Я позвонила маме (она гинеколог), к слову сказать, мне кажется, моя печальная история перевернула ее профессиональную деятельность с ног на голову. С тех пор она спасает в каждой женщине свою дочь от этой боли, она посвятила себя работе с самыми сложными случаями невынашивания и бесплодия, и благодаря ее упорству на свет появляются долгожданные малыши, которых аисты не приносили по 12—15 лет… Все в нашей жизни, даже самое трудное и болезненное, происходит не зря… иногда просто сразу за болью мы не можем этого понять и осознать. Но на тот момент она не задумывалась, как и я, не была готова к такому… Ничто не предвещало беды. Она успокоила меня и предложила приехать к ней на обед. Я помню, как шла на маршрутку и все ловила себя на мысли, что чувствую матку, но не ощущаю толчков. Потом, когда маршрутка подпрыгивала на кочках, я с надеждой ловила каждое внутренне ощущение тела, напоминающее мне заветный, долгожданный толчок… Порой мне казалось, что он был, но едва уловимый, какой-то совсем легкий, как прикосновение изнутри, а не как толчок. Дома мы сидели на кровати, рассуждали о том, что все беременные иногда паникуют, что повода для беспокойства нет, и в таком сроке – на 22-й неделе – малыш еще совсем маленький и может просто спать весь день. Мама даже слушала фонендоскопом мой живот, и ей слышался шум крови в плаценте, которая пульсировала от ударов моего сердца, и мы принимали это за подтверждение того, что жизнь внутри меня все еще течет и развивается.