Женевьева Гинзбург - Вдова вдове [Чуткие практичные идеи, как начать жить заново]

На самом деле я сейчас хочу написать тебе не об этом, а о том, как вчера вернулась домой. Я ездила в Феникс на двухдневную конференцию по биологической обратной связи, а потом в Крестед Бутт, чтобы с Анной и еще двумя подругами покататься на лыжах. Здесь целых два первых раза: первый отпуск без тебя и первый раз на лыжах. Ты бы гордился мной, если бы видел, как я все–таки смогла спуститься по склону, ни разу не упав — и это после того, как все решили, что я безнадежна!

К чему я была совсем не готова, так это к возвращению домой. Впервые за многие годы мы были не вместе, и впервые ты не встречал меня в аэропорту. Это ненормально так говорить, но почему же ты всегда, всегда меня ждал, и я ни разу не возвращалась домой одна? Это было в первый раз. Все вокруг окликают друг друга, машут, обнимаются, целуются… А меня никто не ждет. Словно в ледяную воду окунуться. «Не думай. Просто иди вперед. Возьми вещи. Езжай домой. Так есть. Вон, посмотри, там еще женщина, которую никто не встречает. И что с того?»

Сегодня я чувствую, словно я уже все сделала. Я готова ко вторым разам. Приехать домой и не увидеть тебя в аэропорту. Это было настоящим испытанием. Теперь я больше не могу полагаться на тебя.

Люблю.

Я.

Есть ли четкий момент времени, когда вы делаете выбор: решаете, что будете жить, или принимаете (хотите вы того или нет), что жизнь продолжается и вы должны в ней участвовать? Некоторые вдовы говорят, что они помнят такое мгновение — миг, подобный переходу через порог, или миг вспышки осознания. Может быть, это было во сне, а может быть, когда удалось впервые чему–то улыбнуться. Как бы вы ни пришли к решению, что нужно продолжать жить, сейчас это и происходит с вами — вы живете. Некоторые ученые–социологи тактично называют этот период « временем перехода от горя к принятию». Звучит просто — но это только кажется простым. Если уж навешивать ярлыки, давайте назовем это время «периодом реконструкции»: построено, развалилось, построено заново.

Итак, вы уже знаете, что не будете вечно погружены в отчаяние. Уже сейчас вы изредка улавливаете проблески надежды. Подруги и семья вернулись к своим делам, вы остались совсем–совсем одна, но именно сейчас в вас растет осознание: прошлое окончилось. Ваше ощущение себя меняется. Вы не знаете, кто вы и чего вы хотите, но больше не чувствуете себя беспомощной. Продвижение вперед происходит медленно. Вы ощущаете странные смешанные эмоции, вы часто чувствуете разочарование, и все это переплетается с гордостью за себя, за собственные свершения.

Вот почему этот раздел начинается с описаний разнообразных стадий грусти и депрессии. Возможно, вас удивляет, почему я только что добралась до этих тем, потому что каждый ваш день был полон печали. Причина следующая: раньше вы могли позволить себе горевать, и ваши подруги и члены семьи знали, что так можно и нужно. Вам не нужно было объяснять им свое поведение. Но прошло время, и теперь ваши чувства — будь то боль или радость — будут для них менее приемлемы. Я надеюсь, что для вас это не так, и для начала хочу сказать, что в депрессии, которая может накрыть вас в любой момент, нет ничего ненормального. В счастье — тоже.

По мере того как вы начинаете учиться управлять своим настроением, вы также начинаете учиться разбираться во многих новых областях жизни. В конце раздела вы прочитаете о том, как оценивать свои изменившиеся отношения с людьми и с собой.

Я живу в местности, где кругом сплошь каменистая пустыня, каньоны и горы. Часто на прогулках я вижу цветы, растущие из трещин в камнях — удивительно сильные, жизнелюбивые и упорные цветы. У них недостаточно почвы, влаги и тени, но они растут, потому что должны выжить. Возможно, вы не сравниваете себя с такими цветами, но поверьте — на камнях тоже можно расти.

Попробуйте найти в толковом словаре слово «депрессия», и вы обнаружите синонимы к нему: «меланхолия» и «тоска». Посмотрите слово «грусть» — и в синонимах будут «горе» и «оплакивание». Большинство вдов не замечают никакой разницы между этими понятиями. Если бы была шкала ощущений, по которой можно было измерять горе от потери супруга, любая вдова сказала бы, что на ней не хватает делений.

Слово «депрессия» отдает психиатрией. Но на самом деле депрессия — это продолжение обычного, естественного процесса. Все мы знаем, что это такое, все испытываем это ощущение время от времени. Бывают времена, когда нам кажется, что не стоит даже выбираться из постели. Это далеко не новость — в жизни таких дней полно. Согласно моей простой теории, депрессия — это то, что происходит, когда человек слышит: «Нет, у тебя этого быть не может. Это не твое. Этого делать нельзя. Нет».

Смерть супруга — это железное, финальное «нет». Вы ощущаете безысходность, вы чувствуете себя всеми покинутой, и именно сейчас рядом с вами нет того, кто мог разделить ваше плохое настроение и понять вас. Раньше вас три раза спрашивали: «Что случилось?», и каждый раз вы отвечали: «Ничего» — только для того, чтобы все же поддаться на четвертый вопрос и подробно рассказать обо всем, что вас беспокоит. Теперь это не диалог — это ваш монолог. Трудно поверить в то, что одиночество и безысходность когда–нибудь закончатся. Депрессия и грусть будут длиться точно так же, как и прежде. Но и печаль, и слезы задержатся гораздо дольше, чем нам бы того хотелось или чем ожидают окружающие. Причина проста: потеря необратима. Это навсегда. Но именно в такие периоды и мы сами, и наши родные задумываются: а нормально ли, что депрессия длится так долго.

Да, это нормально. Чтобы разобраться с вопросом клинической депрессии, сразу скажу, что она обычно проявляется у тех, кто и раньше имел к ней предрасположенность. Как правило, такой человек не желает ни с кем общаться, у него возникают проблемы со сном и с аппетитом, иногда появляются мысли о самоубийстве. Если эти симптомы интенсивны и продолжительны, и оказывают значительное влияние на повседневную жизнь человека, рекомендуется врачебное вмешательство. Психиатры согласны с тем, что при клинической депрессии лечение медикаментами приводит к хорошим результатам.

Тем не менее те же симптомы могут временно проявляться у того, кого можно назвать «нормальным человеком», если он понес тяжкую утрату — потерял того, кто был ему дорог. Но такая депрессия не столь интенсивна и не тянется столь долго. Это не та проблема, которую нужно решать с врачом, и это зачастую смущает окружающих. В это время вы лучше всех сможете оценить собственную эмоциональную стабильность.

Некоторые вдовы считают, что лекарства помогли им перенести горе: «Я не знаю, как бы я выжила, если бы не пила таблетки. В первые полгода они помогали мне уснуть и справляться с приступами горя». Но другие вдовы — и их большинство — говорят прямо противоположное. Как бы ни было больно, но пережить депрессию, познать грусть и печаль — это помогло сохранить чувства живыми и позже познать спокойствие и умиротворение. «Я стала сильней оттого, что смогла продержаться. Мне пришлось сделать все одной». Учтите, что никто не обещает, что грусть пройдет быстро и навсегда -— с таблетками или без них.