Женевьева Гинзбург - Вдова вдове [Чуткие практичные идеи, как начать жить заново]

О стиле жизни: «Мы познакомились во время круиза, и я подумал, что ей нравится путешествовать. Но как только мы поженились, оказалось, что она хочет только сидеть дома и смотреть телевизор». И самое тяжелое — о семейных отношениях: «Моя дочь ее недолюбливала. Мне казалось, что после того, как мы поженимся, это изменится, но они по–прежнему на дух одна другую не выносят. Это ужасно».

Любой мужчина (и любая женщина), который считает, витая в облаках романтики, что его дети и семья будут жить счастливо и любить его новую жену, как минимум себя обманывает. Семья может реагировать не только на новую жену. Например, родственники могут считать, что повторный брак будет слишком скорым, и это неуважение к памяти умершей. Или, как часто происходит, семья может беспокоиться о финансах и пытается оценить, как такой брак повлияет на их положение. В любом случае лучше всего будет воспользоваться помощью независимого советника — психолога или ду- ховного наставника — и постараться получше узнать друг друга до, а не после свадебной церемонии.

Несмотря на множество историй о том, как женщины немилосердно преследуют мужчин, многие вдовцы, особенно те, у которых был узкий круг друзей, остаются в одиночестве. Если вдовец не будет предпринимать активных действий и стараться «быть на виду», он не окажется в женском обществе. Иногда мужчине требуется сделать нешуточные усилия, чтобы заставить себя встать и присоединиться к какой–нибудь группе по интересам. Дальше все оказывается проще, чем ему поначалу кажется, но первый шаг может пугать мужчину, который уже несколько десятков лет не ходил на свидания. Возможно, кто–нибудь подскажет ему группу для одиноких, клуб любителей путешествовать или группу по интересам. Даже если все, что мужчине следует сделать с собой, это вычистить ногти и научиться доброжелательно улыбаться, он все равно будет беспокоиться и волноваться. В особенности его будет волновать собственная сексуальная состоятельность с новой дамой. Мужчина, у которого был длительный перерыв в сексуальной жизни из–за болезни или отсутствия интереса со стороны жены (или собственной потери интереса), будет бояться оказаться несостоятельным. Некоторые мужчины говорят, что «откровенные» женщины их отталкивают, а не привлекают, и их заигрывания скорее пугают, чем подталкивают к решительным действиям. Стоит отметить, что союзы пожилых людей могут, по взаимному согласию, вообще исключать сексуальное взаимодействие.

Относительно секса: с 50-х годов все значительно изменилось. Пожилые мужчины и женщины говорят — некоторые впервые за всё время своей жизни — о том, что с ними происходит, и физически, и эмоционально. Сексуальная жизнь становится лучше.

Хотя им также неловко при первых встречах, как и тогда, когда они были подростками (неловкость, вспотевшие ладони, учащенный пульс и все остальное), они чувствуют себя свободней. Такие пары открыто живут вместе, и это, похоже, вызывает недовольство детей, а не сверстников, но в брак вступают все–таки чаще. Если говорить о вдовах и вдовцах, то сложно сказать, представители какого пола больше выигрывают от повторного брака; каждые говорят, что противоположного. Мужчины говорят что–то вроде: «Она хотела только этого: кольцо, чтобы о ней заботились, и чтобы ею командовали». Женщины говорят, что мужчины не могут жить в одиночестве, и что им нужен кто–то, чтобы готовить и греть постель. Больше женщин, чем мужчин, заявляет, что они не хотят повторно вступать в брак и «проявлять заботу». Если бы соотношение вдов и вдовцов было равным, все были бы довольны. А пока можно только сказать, что процент мужчин, повторно вступающих в брак, выше, чем процент женщин, и период вдовства у мужчин короче. Мужчины, конечно, могут жить одни и приспосабливаться к новой жизни так, как это делают вдовы, но, как сказал один мужчина: «Как хорошо, что мне это делать не придется». И с ним согласится большинство мужчин.

Взрослые дети часто задаются вопросом, что им нужно — и в каком объеме — делать для матери (или отца), когда отец (или мать) умирает. Я предполагаю, что эту книгу вряд ли читают сын, который уже пять лет как не звонит и не пишет сам находясь в другой стране, и дочь, которая каждый день звонит своей матери и просит ее помощи по всем вопросам. Я предполагаю, что читающие эту книгу взрослые дети беспокоятся об оставшемся в живых родителе, и может быть, даже чересчур.

Большинство семей проходят через несколько первых траурных месяцев по наитию, а не при помощи рассудка, и все идет более или менее гладко. Позже, когда все члены семьи начинают возвращаться к обычной жизни, мозаика распадается на кусочки, и дети начинают чувствовать, что им предстоит новая роль, которую они пока не знают, как выполнить. Они близко соприкоснулись со смертью и остались без родителя, который до сих пор мог быть для них источником эмоциональной поддержки. У детей нет опыта, они не готовы к тому, чтобы тесно взаимодействовать с овдовевшим родителем.

Если оставшийся в живых родитель — уже старый человек, естественным побуждением детей бывает позаботиться и принять на себя ответственность за него, тем более что взрослые дети и до этого уже могли занять позицию помощников и советчиков. Но если вдове или вдовцу около 50 лет, то роли еще не успели измениться. Овдовевший родитель все еще считает себя тем, кто должен проявлять заботу и защищать. Дети могут быть легко введены в заблуждение его или ее внешним спокойствием, или могут бояться нарушить это хрупкое равновесие. В течение некоторого времени после потери вдова и дети открыто проявляют свое горе и утешают друг друга, но через несколько месяцев и вдова, и дети запрещают себе горевать в открытую и пытаются восстановить прежний порядок эмоционального взаимодействия.

Снова и снова вдовы говорят, что несмотря на то, что через шесть–восемь месяцев они чувствуют себя хуже, потому что уже невозможно занять себя бумажными делами и отвлечься, они скрывают свои эмоции от детей. «Я не хочу их волновать», «Все равно они не могут помочь», «У них своя жизнь». В то же время дети заняты тем, что скрывают свое горе, потому что не хотят расстраивать маму. А также по мере того, как они возобновляют «свою жизнь», у них появляются собственные представления о том, что мама должна делать со своей жизнью и как ей об этом сказать.

Разумеется, то, что называется « общением», может переходить всякие границы. После обсуждения проблема далеко не всегда оказывается решена, но от умалчиваний вдова не станет менее одинока, а дети — более спокойны. Говорить — это почти всегда лучше, чем замалчивать. Дети должны знать, что внешность бывает обманчива, и не чувствовать, что должны соответствовать предлагаемому сценарию только из уважения и вежливости, происходящих от прежних отношений с родителем.