Женевьева Гинзбург - Вдова вдове [Чуткие практичные идеи, как начать жить заново]

Некоторые вдовы откликаются на приглашения, сделанные «в последнюю минуту», другим же больше нравятся приглашения неофициальные — такие, где не требуется ничего решать, например: «Мы тут замечательного цыпленка приготовили, ты приходи. Хотелось бы с тобой посидеть вечерком». На такое восемь из десяти вдов ответят положительно. Также недавно овдовевшие женщины не слишком хорошо сочетаются с семейными парами, с которыми раньше вместе что–то делали: ходили на футбол, на концерты, смотрели телевизор, гуляли в парке. В особенности если такие друзья делают вид, что ничего не изменилось. Каждая вдова знает, что ее знакомые семейные пары чувствуют виноватую радость за то, что они все еще вместе, а она — виноватую зависть, потому что она уже одна, а не в паре. Ей бы хотелось сказать друзьям, что она завидует «вообще», а не им в частности, и что им не стоит беспокоиться, и попросить: «Только не надо смотреть в пол и говорить, как я хорошо выгляжу!»

Обычно любую вдову, как только она начинает возвращаться к общественной жизни, встречают именно этими словами: «Ты хорошо выглядишь!» Эти слова преследуют вдову как минимум первые два года. Да, для тех, кто их произносит, это способ преодолеть неловкость, но вдовы реагируют на них так: «Почему это я хорошо выгляжу, когда мне так плохо? А если я хорошо выгляжу, то что же не так?»

Чуть лучший вариант, но все равно неудачный: «Я так за тебя рад(а). Ты так хорошо держишься». Для многих вдов эти слова означают не похвалу, а отвержение.

«Их послушать, так все легко и просто. Но мне плохо. Это так сложно! Неужели они не понимают?» — спрашивала в слезах одна вдова, когда на еженедельном собрании группы поддержки обсуждались такие неудачные фразы. Она рассказывала о том, как сложно ей было возвращаться в клуб бриджа.

Еще одна вдова, чей муж недавно проиграл в трехлетней битве с раком, согласилась с ней: «Я чувствую себя так, словно меня поздравляют с тем, что все это кончилось».

«Они говорят это, чтобы не услышать ничего неприятного, — объяснила третья вдова, чей «стаж вдовства» был дольше, чем у первых двух. — Они говорят это для себя, чтобы самим почувствовать себя лучше».

«Мне все время хочется ответить — если бы вы знали, как я себя чувствую на самом деле, вы бы дали мне «Оскара». Как бы хотелось, чтобы они перестали отрицать мое право на горе! — сказала одна молодая вдова, менеджер. — Я прихожу на работу в понедельник, у меня за плечами одинокие выходные, а мне говорят, что у меня все хорошо. Если я только слово скажу, то начну плакать… Если бы хоть кто–нибудь сказал — я знаю, что тебе тяжело. Тогда можно было бы поплакать вместе».

Еще один глупый вопрос — это «Как ты?» Ответ всегда очевиден: «Отвратительно!» Одна женщина рассказала, что ей позвонила подруга и спросила, не «Как дела?», а «Что делаешь?» От удивления женщина даже не сразу поняла, что подругу действительно интересует, чем она занята и как проживает этот кусок дня. В тот момент она пыталась впервые приготовить ужин по рецепту из кулинарной передачи по телевизору. Подруги посмеялись вместе, и тяжелое время стало веселым.

Немногим лучше, чем «На похоронах ты была в таком потрясающем платье» фраза «Ты стала такая занятая, тебя невозможно застать дома!» Эту фразу вдовы слышат очень часто. Вдовам хотелось бы, чтобы с этим люди были поосторожней. Одна вдова рассказала, что соседка не только часто комментировала, насколько она стала занята, но даже как–то сказала, что «завидует» ее занятости. «Наверное, она имела в виду что–то хорошее, но мне тогда захотелось дать ей в глаз. Но я проявила выдержку и просто предложила поменяться местами. С тех пор она со мной не разговаривает».

Искушение сказать что–нибудь едкое в ответ, «дать в глаз» словесно — некоторым из нас это поднимает настроение. На ранних стадиях вдовства многие фразы и слова обретают новое значение, и для того, чтобы запустить механизм гнева, нужно совсем немного. Одна вполне законопослушная женщина нарочно сбила театральную афишу неподалеку от дома. На афише был анонс спектакля «Живой труп». К счастью, когда она рассказывала об этом случае в группе, она уже могла над собой посмеяться.

Во времена несчастья люди часто говорят глупости. Мне самой страшно вспомнить, сколько раз я писала в записках с выражениями соболезнования что–то вроде «Пожалуйста, скажите, если я чем–то смогу помочь». Мне кажется, что вдовы могут вести себя более открыто и более явно выражать свои реакции и чувства, но слова — это далеко не все. Мы бы хотели, чтобы люди знали: не надо вести себя так, словно ничего не случилось. Пожать руку и посмотреть в глаза — это всегда намного, намного лучше, чем пустые слова.

Сколько еще ждать? Этот вопрос недавно овдовевшие женщины задают чаще всего, и каждая вдова знает, что он означает. Настанет ли такой день, когда я проснусь счастливой, когда я утром не разревусь, вспомнив, что он умер, когда я перестану по привычке оборачиваться, чтобы сказать ему что–нибудь, когда тишина в доме не будет казаться столь оглушающей? Когда я перестану плакать, слыша слова сочувствия? Когда я перестану злиться, если сочувствия не получаю? Когда я перестану чувствовать, что выключена из мира, вырвана, что я одинока, что я чужак?

Ответ — да, это произойдет, но в свое время. Постепенно вы будете меняться: то продвигаться вперед, то останавливаться, то снова отступать назад, в любой предсказуемой и непредсказуемой последовательности. В нашем обществе очень любят под все отводить четко определенные периоды времени: есть время рождаться, время ходить в школу, выплачивать кредит, время на то, чтобы срослась сломанная кость. По крайней мере, вы точно знаете, что это произойдет и действительно случится. Но здесь, в нашем случае, не существует никаких определенных временных границ и четких рамок.

Согласно некоторым религиозным обычаям вдова должна в течение года носить черное, и это нужно не только для того, чтобы почтить память покойного, но и для того, чтобы по окончании года символически перейти на новый этап жизни. Сейчас мало кто соблюдает этот обычай, но временные рамки сохраняются. Люди часто говорят: «Прошел уже целый год, а она все еще не оправилась», или напротив, отпускают замечание, что еще и года не прошло, а вдова выглядит вполне жизнерадостной. Те, кто знали меня в те времена, вероятно, будут удивлены, но второй год дался мне тяжелее, чем первый. В первый год я тщательно старалась жить и даже гордилась тем, как это у меня получается; а во второй год я поняла, что это не временно — это навсегда.

Иногда мне хочется, чтобы люди забыли все заученные слова, которые относятся ко вдовам и времени оплакивания. Например, описанные ранее «стадии горя» не были рассчитаны на то, чтобы стать схемой для всех горюющих. Это просто результат наблюдений за тем, как люди ведут себя, когда переживают такую потерю. Использовать эти наблюдения как руководство, как схему для выздоровления и возвращения к нормальной жизни — неразумно. Хуже того, это самообман. Мы живем в век скоростей и мы привыкли, что для каждой болезни существует лекарство, а на каждое лекарство — заболевание. Многим почему–то кажется, что если проходить стадии горя в указанном порядке, то когда пройдешь их все, горе закончится, и сам человек снова будет здоров. Все кажется простым: вы больны, и вот лекарство. Если же вы почему–то не поправились, значит, плохо проработали какую–то стадию, или перепрыгнули через стадию, или увязли в стадии. Вы сами виноваты, вы сделали что–то не то. Снова виновна! У вдов и так хватает чувства вины; не надо дополнительно говорить им, что они еще в чем–то виноваты.