Дэвид Брукс - Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

Тем не менее Гарольд никогда не унывал и легко тащил на плечах бремя своей подростковой популярности. Он рано возмужал и к пятому-шестому классу стал школьной звездой в игровых видах спорта. Другие дети превосходили его ростом и сноровкой, но он играл настолько уверенно, что вызывал восторг и уважение. Он сам и его узкобедрые и широкоплечие друзья отличались способностью производить невероятный шум везде, где только появлялись. Шум, казалось, шел от их тел и сочился через поры. Они громко перекликались друг с другом из противоположных концов длинного школьного коридора, а если в кафетерии у кого-нибудь из них оказывалась бутылка с водой, они принимались перебрасывать ее друг другу и остальным посетителям оставалось только уворачиваться от свистевшего над их головами снаряда. Они обменивались шутками на тему минета с красивыми девчонками, которые превращали учителей-мужчин в возбужденных зевак, и сажали второкурсников в лужу вуайеризма. Они находили особую гордость в знании, невыразимом словами, но всем понятном, – знании о том, что они были королями школы.

В отношениях Гарольда с друзьями преобладали телесные контакты при почти полном отсутствии контактов зрительных. Они все время боролись и толкались, постоянно немного соперничая друг с другом и выясняя, кто сильнее. Иногда казалось, что вся эта дружба держится на комичном употреблении слова «мошонка». Сквернословили они и со своими подружками. Гарольд поочередно гулял с несколькими пикантными девицами, родители которых происходили из Египта, Ирана, Италии и старинного англосаксонского семейства, приехавшего из Англии. Казалось, в своем выборе Гарольд руководствовался «Историей цивилизации» Уилла и Ариэль Дюрант [35] Уильям и Ариэль Дюрант ( William & Ariel Durant ) – авторы фундаментальной 11-томной «Истории цивилизаций», выходившей в 1935-1975 гг. .

Несмотря на это, Гарольд был любимцем взрослых. Со своими друзьями он общался в основном выражениями типа «Йо, чувак! Да пошел ты!», но в обществе родителей и благовоспитанных взрослых изъяснялся исключительно так, словно еще не пережил пубертатного периода. В отличие от многих подростков, он был восприимчив, умел без запинки произносить многосложные слова и временами, казалось, искренне интересовался проблемой глобального потепления, классные дебаты о котором так поощрялись учителями.

Средняя школа, где учился Гарольд, была устроена как мозг. Функционеры высшего уровня – директор и другие администраторы – выполняли управленческие функции и воображали, что именно они руководят школой. Но настоящая жизнь школы протекала далеко внизу, в раздевалках и коридорах, где шел обмен записками, плевками, затрещинами, ссорами, дружбами, враждой и сплетнями. В школе было около тысячи учеников, то есть, грубо говоря, существовало 1000 × 1000 связей, которые и были истинной сущностью школьной жизни.

Администраторы в деловых костюмах были свято уверены в том, что школа обеспечивает некий общественно полезный процесс передачи информации, частью которого были исследовательские задания для учащихся. В действительности же школа, конечно, обеспечивает механизм социальной сортировки. Цель средней школы – дать молодым людям понять, какое место они займут в обществе.

В 1954 году Музафар Шериф {129} 129 Muzafer Sherif et al. The Robbers Cave Experiment: Intergroup Conflict and Cooperation (Middletown, CT: Wesleyan University Press, 1988). провел свой знаменитый социологический эксперимент. Он собрал однородную группу из 22 оклахомских школьников и отвез их в загородный лагерь «Робберс-Кейв». Там 11-летних мальчиков разделили на две равные по численности команды. Одна команда выбрала себе название «Гремучие змеи», вторая – «Орлы». После того как команды неделю прожили раздельно, не встречаясь друг с другом, исследователи организовали несколько спортивных игр между ними. Проблемы начались сразу же. «Гремучие змеи» водрузили свой флаг на забор бейсбольной площадки (которую считали «своей»). «Орлы» сорвали и сожгли его.

После соревнований по перетягиванию каната «Гремучие змеи» совершили набег на палатки «Орлов», перевернули там все вверх дном и унесли с собой спортивную форму соперников. В ответ «Орлы» вооружились палками и атаковали расположение «Гремучих змей». Вернувшись, «Орлы» стали готовиться к отражению неминуемого ответного нападения. Они набили носки галькой, чтобы драться этим импровизированным оружием.

В двух командах сформировались две не просто разные, но противоположные культуры. «Гремучие змеи» сквернословили, а в лагере «Орлов» ругаться было запрещено. «Гремучие змеи» вели себя по-хулигански, а «Орлы» организовывали общие молебны. Результаты этого опыта позднее были подтверждены десятками подобных экспериментов. Люди склонны к спонтанному объединению в группы, причем на основании самых случайных критериев, и когда такие группы соприкасаются друг с другом, начинаются трения.

В школе Гарольда никто не набивал носки камнями. Здесь господствовала всеобщая борьба за восхищение. Все ученики неизбежно разбивались на устойчивые компании, и у каждой компании был свой негласный кодекс поведения. Сплетня служила основным средством {130} 130 Baumeister, 286-87. для распространения информации о том, как должен вести себя член той или иной компании, а также для посрамления нарушителей. Сплетни и слухи – это инструмент, с помощью которого группы устанавливают свои нормы. Того, кто таким способом распространяет информацию об этих нормах, почитают как носителя высшего знания норм. Слушатели получают важные сведения о том, как нельзя себя вести.

Сначала первейшей задачей Гарольда было стать достойным членом компании. Общественная жизнь поглощала почти всю его энергию. Самую большую тревогу вызывала угроза изгнания из компании. Самым мощным испытанием когнитивных способностей стало усвоение ее непостоянных правил.

Если бы ученики проводили все свое время в кафетерии и коридорах школы, то они, вероятно, скоро выгорели бы дотла и совершенно обессилели от такой социальной активности. К счастью, школьное начальство позаботилось и о периодах отдыха, которые назывались уроками и на которых можно было расслабиться и отдохнуть от тягот социальной категоризации. В отличие от школьной администрации ученики верно понимали, что социализация – это самое важное интеллектуальное занятие, для которого, собственно, и предназначена средняя школа.

Однажды во время обеденной перемены Гарольд задержался в кафетерии. Школа скоро останется позади, а он хотел запечатлеть в памяти картины школьной жизни. Здесь, в кафетерии, как на ладони была видна первичная структура этой жизни. Ученики приходили и уходили, но политическая география кафетерия оставалась неизменной. С незапамятных времен «простодушные аристократы» – компания, к которой принадлежал Гарольд, – занимала стол в центре обеденного зала. «Отличники» сидели у окна. «Девочки-актрисы» держались ближе к двери, а рядом с ними, в надежде на благосклонность, располагались прыщавые «юные рокеры». «Подражатели хиппи» занимали столы под полкой со спортивными трофеями. «Нормальные дети» сидели под доской объявлений, справа от двух маргинальных групп – «любителей марихуаны» и «тихоокеанских гангстеров», детей азиатского происхождения, которые притворялись, что никогда не делают уроки.