Дэвид Брукс - Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

Вернувшись домой вечером, Эрика рассказывала Гарольду о том, что в этот день сделал Рэймонд. Гарольд видел Рэймонда всего пару раз на барбекю и на корпоративных вечеринках компании, и Рэймонд напоминал ему одного знакомого парня, театрального плотника и рабочего сцены. Этот человек всегда хотел работать в театре, но никогда не испытывал особого желания быть актером. Еще в школе он некоторое время играл в школьном театре, но крайне неловко чувствовал себя на публике. Так он стал рабочим сцены. Он наслаждался духом товарищества, царившим в театральной труппе. Он был счастлив, что мог внести свою лепту в работу театра, и очень радовался тому, что знает о театре больше, чем режиссеры и актеры, поглощенные своим «я».

Гарольд считал, что Рэймонд – человек той же породы: ему доставляет удовольствие заставлять вещи работать. Но Гарольду казалось, что, когда наступит время действовать, Рэймонд не осмелится открыто выступить против Таггерта. Гарольд считал, что Рэймонд начисто лишен честолюбия и не захочет выйти на сцену, чтобы с блеском исполнить роль спасителя компании.

Но Эрика не разделяла опасений Гарольда. Она каждый день видела, как люди собираются вокруг Рэймонда в кафетерии. Этот человек являл собой поразительное смешение разнообразных качеств. Он был чрезвычайно скромен, но проявлял железную волю, когда отстаивал то, что считал правильным. Многие считают, что скромные неброские люди легко уступают чужому давлению, но Рэймонд, когда считал это необходимым, проявлял поистине бычье упорство. Он выносил суждения, четко сознавая собственное невежество, но при этом был совершенно уверен в своих силах.

Дискуссии в Бранч-Клубе привлекали пристальное внимание менеджеров среднего звена. Многие из них смотрели на Рэймонда и Эрику с надеждой, что они спасут их и компанию от катастрофы. Но Таггерт и его команда относились к клубу с презрением – если вообще его замечали. Они считали клуб сборищем завистливых неудачников.

Эрику в это время больше всего удручало то, что она не видела способа заставить администрацию ознакомиться с работой группы. Предложения были сформулированы и утверждены. Получился доклад на 25 страницах, вобравший в себя коллективную мудрость клуба. Но Эрика не видела надежного способа передать его руководству. Можно было отправить доклад наверх по инстанциям, но он наверняка был бы потерян и навеки погребен по дороге. Можно было бы организовать «утечку» в отраслевой журнал, но это противоречило бы условию Рэймонда: «Никаких интриг!»

Но Провидение само подсказало решение. Однажды Джим Крамер, ведущий кабельного канала «Эн-Би-Си», с чувством воскликнул во время одной передачи, что еще немного – и «Интерком» «можно будет спустить в унитаз»! На этих словах он схватил декодер «Интеркома», разломал его перед камерой на мелкие части и кусок за куском стал бросать их в специально поставленный в студии унитаз.

Такие шоу редко оказывают влияние на цену акций, но на этот раз Крамер попал в больное место. На следующий день все держатели акций «Интеркома» кинулись продавать их. Еще несколько лет назад цена акции составляла 73 доллара, но за эти несколько дней она упала с 23 до 14 долларов.

Таггерт понял, что должен вмешаться и попытаться успокоить поднявшуюся бурю. Он был уверен, что одного его появления на публике будет достаточно, чтобы восстановить доверие к компании. Он объявил о проведении, как он выразился, «саммита возможностей». Он пригласил на встречу руководителей отделов, членов совета директоров и организовал веб-трансляцию, чтобы аналитики с Уолл-стрит тоже могли слушать его выступление. Анонсируя встречу, Таггерт заявил:

– Мы хотим не только говорить, но и слушать. Мы хотим представить на ваш суд наши планы, выслушать ваши советы и идеи, понять, чем вы озабочены. Мы способны учиться и готовы и впредь сотрудничать с вами, двигаясь вперед вместе.

Это было как раз то, чего всей душой жаждала Эрика. Она сказала Рэймонду, что во время встречи он должен встать и ознакомить руководство с их предложениями. Рэймонд, то ли из робости, то ли из осторожности, ответил, что сделает это, если Эрика тоже выступит вместе с ним.

Совещание состоялось в театральном зале в центре города. Таггерт и его команда сидели на сцене, залитые светом ярких софитов, – все остальные сидели во тьме зрительного зала. Они специально организовали это как публичные слушания.

– Я хочу, чтобы вы знали, как я обеспокоен нынешним положением компании, – начал свое выступление Таггерт. – Я всегда хорошо улавливал любые возможности, которые можно было использовать для роста компании. Мало того, я и теперь уверен, что компания стоит на пороге невиданного роста. Мы располагаем лучшими в стране менеджерами, лучшими техническими специалистами, лучшим оборудованием! Я сам со всей страстью отдаюсь своей работе в компании.

Заняв место руководителя, я поставил себе задачу обеспечить неуклонный рост компании. Я еще тогда понял, что старые методы руководства перестали соответствовать духу времени. Мы должны были порвать со старым отношением к делу и кардинально поменять правила игры. Это означало революцию в формировании цепочки ценностей и в самом производстве. Мы больше не могли позволить себе роскошь оставаться позади и учиться у других.

Когда мы принялись осуществлять этот революционный курс, мы полностью отдавали себе отчет в том, что стороннему наблюдателю будет трудно понять нашу новую стратегию. Мы сознавали, что существуют правила, с точки зрения которых наши действия могут кому-то показаться совершенно несуразными. Наши критики, скорее всего, добросовестно заблуждались, так как не видели сути нашей стратегии со своих наблюдательных пунктов. Но мы пользовались нашей собственной системой оценки, и я выступаю здесь для того, чтобы показать всем, что наша система показала себя с наилучшей стороны. Мы изменились даже быстрее, чем мы могли предполагать в самых смелых своих мечтах. Мы произвели радикальное обновление компании. Мы не упустили из виду ни одну мелочь. Мы не пожалели сил для решения всех проблем, стоявших перед компанией. Мы недаром испробовали все средства, и теперь мы стоим на пороге невиданного взлета.

Я всегда был неплохим психологом и умел читать по лицам тайные мысли, вот и теперь я вижу, что многие из вас озабочены. Но я выступаю здесь для того, чтобы заверить: когда революция завершится, вы увидите, насколько тщательно и дальновидно она была спланирована. Очень скоро мы предпримем дальнейшие шаги, которые обеспечат грандиозный успех в создании лучших программ, в проникновении на самые выгодные рынки и в самые популярные социальные сети. Эти приобретения в еще большей степени революционизируют нашу компанию. Мы удвоим объемы наших контактов со зрителями и потребителями. Мы совершим технологический рывок и сможем преобразить лицо всей нашей отрасли. Мы не пожалеем усилий для того, чтобы придать новую, более привлекательную форму компании.